Шрифт:
По жизни такие.
И в некоторых жизненных аспектах… особенно.
Мирр это Мирр… С ним оказалось ярко, горько и невозможно остро. Инициатива наказуема, хватка безупречна, движения - без явной спешки, но такие значительные в каждом моменте, что задыхаешься от нехватки воздуха, от невозможности все это принять. А когда принимаешь… Растворяешься полностью. Полностью отдаешься не только собственным ощущениям, но и его рукам. Его тихому, ровному на слух голосу, требующему от меня раздеться, повернуться, выгнуться. Угрожающим, рокочущим ноткам, в которых столько обещания удовольствия, что захлебываешься. Сиплому шепоту, оставляющему зарубку на краю сознания, что “мы могли не успеть, никогда не попробовать”. Его вкусу.
Там соль и перец, пепел и тьма.
И гладкая холодная кожа под моими хаотично мечущимися руками.
Я почти не вижу его - не только потому, что светляка едва хватает, но и потому, что ощущения от жестких прикосновений, от укусов и поцелуев столь сильны, что мне постоянно хочется жмуриться - будто, закрыв веки, я смогу запечатлеть происходящее на всю жизнь.
Но в момент нашего полного слияния я открываю глаза.
В его, напротив, не просто Тьма и одержимость. В них даже не влюбленность, не любовь. Там однозначное намерение присвоить, потому что без этого он уже не способен существовать дальше...
Бездна, кажется я немедля с тобой познакомлюсь.
***
– Вот сейчас можно и покурить, - кажется, мой голос охрип от криков.
– Ты не куришь, - ровно сообщает лежащий рядом и немного подо мной весьма... довольный некромант. И накидывает на мои голые плечи свою разодранную рубашку.
– Ну тогда поговори со мной, - не унимаюсь. Мне тоже довольно. До сих пор конечности подрагивают. Еще - вяло, и спать хочется, и невозможно это сделать, ужас же вокруг никуда не делся. А разговор - это хорошо. Это позволит безнаказанно продолжить прижиматься к Мирру. Не открывая глаз. Слушая, как размеренно стучит его сердце, и как вибрируют в его груди слова.
– Почему голем взорвался?
– Думаю, на нем было какое-то дополнительное заклинание. Чтобы никто не захватил.
– То есть мы уничтожили нужного преступнику существо? Это же хорошо?
– И да, и нет. Теперь мы не сможем с помощью голема найти этого преступника или разобраться, что именно делал голем. Вероятнее всего, именно он помогал "доставать" магию, но уверенности нет. Зато маньяку придется делать нового. Это - время. Наше время. И возможность, взяв под контроль все кладбища, кого-то отыскать.
– Ну и в крайнем случае мы выкопаем запчасти и побежим искать нового голема в катакомбы.
– Не мы. Ты бегать больше не будешь, - прорезались стальные нотки у некромантища - доминантища.
– Чего же я сейчас бегала? Или в качестве лекарства от стресса?
– уточнила сварливо.
Помолчал. И сказал с неохотой:
– Оставлять тебя на кладбище или отсылать тоже не вариант. Вечно на что-то натыкаешься…
– Значит - мы. А ты меня защитишь, если что, - сказала преувеличенно - радостно.
Нет, я не воспылала внезапно любовью к смертельно опасным приключениям. Но я против, если кто-то против моей деятельности. Ввязываться во всякие криминалы или отсиживаться в библиотеке - или вообще на другой работе - должно быть моим личным выбором. А не чьим-то указующим жестом.
Тяжелый вздох был мне ответом. Но и только. Спорить он не стал... пока. А если будет, у меня теперь есть способ его задобрить.
– Кстати, на счет защиты… а что это было-то?
– Что именно?
– сделал вид, что не понимает, Мираклий.
– У тебя будто не хватало сил, а потом прорвало.
Помолчал. И признался таки:
– Я родовым источником воспользовался.
– Погоди, это тем, от которого ты отказался?
– Да.
– А что, так можно было?
– У меня выбора не оставалось. Иначе мы бы погибли.
– Это я поняла… Я про другое. Я полагала, что твой отказ означает, что он теперь тебе недоступен...
– Ну это как сделать недоступным мое рождение и существование, - пояснил некромант, - Невозможно. Я просто им не пользовался. Даже когда тяжело было.
– А было тяжело?
– Было. Особенно поначалу, - признался в чем-то, но пояснять не стал. Чувствовалось, что тема для него сложная и трогать ее пока не стоит.
– Это хорошо, что ты воспользовался, - погладила осторожно по плечу. А потом прикусила там кожу, вызвав судорожный вздох - ну а чего оно у меня около зубов?
– Я, конечно, понимаю, что вы со Смертью большие друзья, но предпочитаю живой походить.
Помолчали немного. Понятное дело, что надо было вставать, одеваться, вызывать наших - ну или самим к ним тащиться - но по молчаливому согласию мы дали себе еще немного времени.
- Слушай, а то, что ты из этого источника отпил… это никак на тебя не повлияет? Или еще на что?
– Нет. Никак.
Я кивнула и глаза прикрыла. Вот и хорошо...
Мираклий, кстати, ошибся.
Дайте мне спать, а не это вот всё...
Знаете эту неловкость после первого - ну подставьте любое порядковое число - секса? Особенно, если речь не идет о “заснуть в обнимку и проснуться завтра”? Хотя там вполне может случиться неловкость первого совместного утра…