Он будто сделал шаг назад. И не один. Я даже уловила тот момент, когда это произошло. За тем последним завтраком, в процессе чтения письма, про которое он мне ничего не сказал.

Хотя я и спросила, что там написано такого, от чего его бесстрастное лицо превратилось в камень.

Покачал головой, отвез меня в агентство и растворился в его бесчисленных коридорах.

Еще дальше он шагнул в связи с расследованием.

Как бы ни хотелось людям нашей профессии жить своей жизнью, в такие периоды это было просто невозможно.

Жители паниковали, газеты пестрели все более страшными заголовками, король и Сеор осерчали - еще неизвестно, кто больше - и сотрудники агентства, все и каждый, были вызваны на службу и поставлены охранять, защищать, патрулировать и искать. В том числе Мираклий и его департамент, которых “за отсутствием пока трупов” направили в катакомбы и кладбища на поиски големов и маньяков. Они там, по слухам, много чего нашли, за что им наверняка положена будет в будущем награда - много, но не касательно маньяка.

По слухам, ага. Потому что Мираклий ничего мне не говорил. И видела его только однажды, когда он мельком скользнул по коридору агентства, мазнув по мне равнодушным взглядом на мое приветствие и улыбку. Он не ответил ни на одну из моих записок, больше не появлялся неожиданно на крыльце - теперь мне казалось, что предыдущие его “случайные” появления были вовсе не случайными, а очень даже запланированными. Не заявлялся ко мне домой, не ошарашивал неожиданными предложениями…

Я понимала, что все работали и сейчас не было свободного времени на развлечения или встречи. Но то, что у него больше не было времени на короткое “здраствуй” или же мимолетные поцелуи делало почти невозможной мою веру в лучшее. В нас.

И я тоже отступила. На столько же шагов назад. Дав возможность этому периоду каким-то образом закончиться. Любым образом. Потому что если “все сложно, но на самом деле нормально” - мы об этом обязательно поговорим. Выясним все. А если “все просто” и “мой мужчина” был моим лишь в голове, то рано или поздно это тоже станет ясно. И мы обязательно об этом поговорим… ну или я поговорю сама с собой. О том, что изначально знала, какой у него характер. О том, что такие, как Мирр, может и влюбляются, но не факт, что в тебя. О том, что это абсолютно в манере и образе жизни некромантов - тихой тенью брать, что они захотят, и так же тихо растворится в ночи, не объясняясь. Навсегда.

Я все знала, да. Хотя это и не значит, что готова была молча принять и не расстраиваться. Не беситься. Как я там шутила однажды про его бывших? Что ему надо составить список на случай своей “неожиданной” смерти - агентству будет проще их найти?

Похоже, мне придется постараться, чтобы этот список не возглавить.

А пока я включила режим неимоверного трудолюбия. Справедливо рассудив, что в таком состоянии, когда надо забить голову чем угодно кроме своей несчастной судьбы, я вполне могу принести пользу обществу.

С утра до ночи я штудировала книжки и выписывала из них все, что касалось злодеев и магии. Мне было непросто. Я ведь жила совсем в другом мире и сведения многие воспринимала как новые и странные - те, что другие знали чуть ли не с рождения. И в то же время мне было проще. Потому что я могла взглянуть на многие вещи отстраненно, не будучи вовлеченная в их течение.

Я нашла множество случаев. Нет, не таких же, как после “нашего” маньяка. Письменная история этого мира достаточно длинна, чтобы в ней нашлось место и для масштабных заговоров, и для сумасшедших диктаторов, и для сверх-магов, одержимых тоталитарным контролем и идеями мирового господства. И чем больше я читала, выписывала и сопоставляла, тем больше уверялась, что похититель магии не имеет к ним отношения.

Ну не было в нем публичности. Желания поработить всех и вся. Маниакальной жестокости во имя великой цели. Жестокость была, цель была и маньяком мы его считали, да… Только масштаб другой. Без вот этой печати вселенского зла на предплечье и “Му-ха-ха” за кадром.

– Жесткий и уверенный в себе, - выписывала я все, что относилось к его личности, и в чем я сама была уверена.
– Нужна твердая рука, чтобы управлять и големом, и помощниками - и нигде не палиться. Значит есть опыт. Он не может быть совсем молодым. И, однозначно, должен быть если не гениальным, то талантливым. А еще для него - хотя допускаю, что может быть она - все происходящее очень личное. Это не про весь Шаардан или магический мир, это про его или её собственную жизнь. Переселенец или местный, пожелавший магии? Обидно ведь, когда вокруг тебя все такие в звездочках и палочках, а ты не с ними. Ученый, который ищет способ перелить в кого-то всю магию? Тогда у него должен быть близкий, кто этой магии не имеет или никогда не имел. Такие эксперименты на пустом месте не делаются - собственная боль должна была натолкнуть его на эти мысли. Некромант? Вообще-то не лишено основания. Если брать как факт одну идею, что магия Смерти - это как белый цвет, а вся остальная магия - это спектр цветов, то что-то с этим можно сотворить...

Объяснение спешке есть, кстати, тоже.

Я взяла в руки еще один источник, в котором были собраны довольно специфические исследования относительно “гнилой магии”. Не в том смысле, что магии плохой или для дурных целей, а в том, что скоропортящейся.

И поняла, что пора навестить Сеора.

По утреннему времени в агентстве было шумно. Все или вернулись с дежурств и заданий, или шли туда. На общие совещания меня больше не звали - а может и не было их - потому я решила пробиваться к главе самостоятельно. Ну а если его не будет на месте - выяснять, когда появится. Я не относилась ни к одному департаменту, чтобы докладывать какому-нибудь непосредственному начальнику о полученной информации, потому выбор главы был логичен.