— По-моему, если по школе разбросано собачье дерьмо, у нас большие проблемы. Но всё равно спасибо. Без обуви как-то неудобно.

— Да не за что. Не теряй больше. Жвачку будешь?

— Не буду. Пойду заберу сменку.

— Ага, давай. Кстати, ты ведь ездил куда-то с Ямаути? Опять слушок пошёл! — В классе галдели, на соседних местах никто не сидел, и потому его бесхитростный вопрос услышал только я. — Выходит, вы встречаетесь?

— Нет. Случайно столкнулись на станции. Нас что, кто-то видел?

— Хм… Ясно. Расскажи, если будет что интересное!

Жуя жвачку, он вернулся к своей парте. Его можно было назвать наивным простачком, но мне это свойство натуры виделось величайшей добродетелью.

Я встал и пошёл в ближайший к нашему кабинету туалет. Действительно, моя сменка лежала в мусорном ведре. К счастью, ничего пачкающего туда не бросили. Я достал обувь, спокойно надел и вернулся в класс. Когда я вошёл, в воздухе на секунду повисло молчание, но он тут же снова задрожал от болтовни.

Занятия закончились без проволочек. Объявленные результаты экзаменов оказались так себе. Я на мгновение встретился взглядом с Сакурой, сидевшей впереди и весело обсуждавшей с лучшей подругой их оценки. Она безо всякого стеснения помахала мне бланком со своими ответами. Издалека было видно плохо, но я разглядел множество кружков. Заметившая её поступок подруга выглядела растерянной, и я поспешил отвести глаза. Больше в тот день мы с Сакурой не контактировали.

Нам не удалось поговорить и на следующий день. Её подруга по-прежнему смотрела на меня волком, а тот парень снова предложил жвачку — вот и всё моё общение с одноклассниками, стоящее упоминания. А ещё, хотя это сугубо личное несчастье, пропал мой пенал, купленный в магазине «Всё по 100 иен».

Первый за долгое время случай пообщаться с Сакурой выпал на последний день школы перед летними каникулами. Правда, разграничение выглядело довольно бессмысленным, потому что завтра начинались двухнедельные дополнительные занятия. Последний звонок, сдача дел и домой — так должен был пройти этот день, но библиотекарь попросила меня кое-что сделать после уроков. Разумеется, вместе с Сакурой, другим ответственным за библиотеку.

В ту дождливую среду я впервые сам заговорил с Сакурой в нашем кабинете. Объяснил ей задачу, пока она, как дежурный по классу, вытирала доску. Я знал, что на нас, стоявших на виду, устремлены десятки взглядов, но не обращал на них внимания. Её, похоже, они вообще не беспокоили.

После уроков ей полагалось запереть двери, и я в одиночку пошёл в столовую, пообедал, а затем направился в библиотеку. Учеников там было немного — большинство ушли праздновать последний звонок.

Наше задание состояло в том, чтобы подменить библиотекаря, пока та будет на совещании. После того как она ушла, я расположился за стойкой и взялся за чтение. Пока я там сидел, в библиотеку зашли за книгами двое моих одноклассников. Одна из них, тихая девушка, спросила: «А где Сакура?» безо всякого видимого интереса ко мне. Второй, парень, наш староста, спросил: «А где Ямаути?» — с тем же любезным видом и тем же любезным тоном, какой я всегда замечал у него в классе. Обоим я посоветовал заглянуть в классную комнату.

Вскоре появилась и Сакура. Как водится, с улыбкой на лице, никак не соответствующей сегодняшней погоде.

— Э-ге-гей! Скучал без меня?

— Надо же, кто-то кричит: «Э-ге-гей!», не находясь в горах. Проверяешь, ответит ли эхо? Кстати, тут заходили двое наших, тебя искали.

— Кто?

— Имён точно не вспомню. Тихая девушка и тот парень, который староста.

— А, понятно. Окей, окей!

С этими словами она зашла за стойку и плюхнулась на вращающееся кресло. Тихий библиотечный зал огласили его жалобные скрипы и стоны.

— Пожалей несчастное кресло.

— И ты смеешь говорить такое юной деве?

— Сдаётся мне, ты уже не дева.

— Хы-хы-хы! Вот ты как со мной? С той, кому вчера парень признался в любви?

— А? Ты о чём? — искренне удивился я этому невообразимому известию.

Вдоволь на меня насмотревшись, она до предела растянула губы и наморщила лоб. Как, интересно, называется это раздражающее выражение?

— Позвал меня вчера после уроков и признался!

— Если это правда, стоит ли рассказывать мне?

— Но кто это был — извини, секрет. Миффи![25] — Она скрестила указательные пальцы перед губами.

— Погоди-ка, ты из тех, кто считает, что X на рожице Миффи — её рот? Он же чётко делится по горизонтали. Верхняя половина — нос, нижняя — рот, — пояснил я, рисуя схему.

— Гонишь! — громко выкрикнула она, переступив все границы приличия, принятые в библиотеке.

Я наслаждался зрелищем её широко распахнутых глаз и разинутого рта. Свершилась месть за викторину про диалекты.