Теперь меня поднял звонок в дверь.

Идите к чёрту, даже не пошевелюсь!

Звонок повторился более протяжно. Я накрыла голову подушкой. В дверь начали стучать, сначала несильно, потом громче и настойчивей. Пришлось подняться, "по стеночке" дойти до прихожей.

– Открывай, Рыжая, я знаю, что ты там.

О нет, только не он!

– Хочешь, чтобы я дверь вышиб?

За фразой последовал достаточно сильный удар.

– Уходи, я полицию вызову!
– накатившая слабость заставила меня прислониться к стене. Пусть он уйдет, пожалуйста!

– И выставишь себя полной дурой.
– Ответил за дверью Егор.
– Давай, могу даже номер набрать.

Блефует парень или нет, я проверять не стала, с большим трудом отлепилась от стены, дрожащими руками повернула все защёлки, сняла цепочку, открыла.

Он стоял за дверью в знакомой косухе поверх красного свитера, на кудрявых волосах поблескивали капли дождя.

– Чего тебе надо?
– сказала грубо.

Играю с огнем.

– Четыре часа...

– И что?

– Я смотрю, тебе легче не стало. Впустишь?

– Иди в пень!

Я попыталась закрыть дверь, но парень подставил ногу. Как бы сильно я ни тянула ручку, этому ботинку было пофиг.

Сознание заполняла бессильная ярость.

Оставив бесполезные попытки закрыть дверь, я вскинула голову, столкнулась с пронзительным взглядом, прошипела:

– Убери свою ногу и оставь меня в покое!

Егор нахмурился, даже в тусклом освещении подъезда было заметно, как потемнели его глаза. Парень резким движением дёрнул дверь, распахивая её и заставляя меня шагнуть на лестничную площадку.

– Не смей на меня воздействовать!
– прорычал инквизитор.

Место, где стояло клеймо, неприятно закололо. Он толкнул меня обратно в квартиру, зашёл сам, хлопнул дверью так, что я непроизвольно вздрогнула.

– Запомни, Рыжая, любое воздействие на инквизитора для тебя теперь - смертный приговор.

Я попятилась назад, тесный коридор моей маленькой квартиры заполнялся его мощной энергетикой, от напора которой можно было только сжиматься всем телом и скулить.

Зачем он это делает? Ему мало моей вчерашней пытки?

Егор отвёл взгляд, снимая ощущение этого подавляющего воздействия, опустил на пол небольшой чёрный рюкзак с изображением черепа, поднял мою куртку, накинул на крючок, рядом повесил свою косуху.

– Спала, не раздеваясь?

Он шагнул ко мне, бесцеремонно подхватил на руки, позволяя ещё ярче ощутить его пугающую мощь. Первые секунды я, замерев, смотрела инквизитору в глаза, инстинктивно вцепившись в его плечи.

Такой с лёгкостью "раздавит", если захочет или надёжной стеной отгородит от всего мира...

Опомнившись от странного наваждения, я разжала пальцы, уперлась ладонями в грудь парню:

– Пусти!

– Ванна у тебя где?

Он сделал вид, что не замечает моей попытки освободиться.

– Пусти, сейчас же!

– Успокойся!

И снова этот взгляд, заставляющий беспомощно сжаться.

Егор сам нашёл нужную дверь, в однокомнатной квартире это было не сложно, распахнул её, подтолкнув носком ботинка, локтем нажал выключатель, шагнул внутрь, усадил меня на стиральную машинку, что стояла в небольшом помещении совмещённой с санузлом ванной между раковиной и унитазом, отошёл. Я проследила за тем, как парень поворачивает вентиль с горячей водой, затыкает пробкой трубу моей старой чугунной ванны, достает из заднего кармана пакет с какой-то травой и высыпает её под струю.

– Примочку, как я понимаю, не снимала.

Он снова шагнул ко мне, положил ладонь на мой затылок, мягко заставил чуть наклониться, отодвинул ворот свитера, осторожно отлепил пластырь, отступил:

– Сама разденешься, или тоже помочь?

– Сама, - пробормотала я.

– Не больше десяти минут. Жду тебя на кухне.

Я слезла с машинки, кивнула, понимая, что сопротивляться и дальше не имеет никакого смысла.

Егор вышел, прикрыл дверь. Я поспешила задвинуть защёлку.

– Не буду я на твою девственность посягать, мойся спокойно, - донеслось из коридора.

Козел!

Ванна заполнялась, на поверхности воды плавали лепестки ромашки. Я повернулась к стиральной машине, бросила взгляд в зеркало, что висело над ней: волосы всклокочены, глаза опухшие, на левой щеке багровый след.

Красотка!

Сняв свитер, я повернулась к зеркалу спиной. Чуть ниже плеча, между косточкой лопатки и выпирающими из-за худобы позвонками на воспалённой коже было то самое клеймо, вытянутый, сантиметра на три, знак, изображающий руну хагалаз - древний кельтский символ, что означал Хаос и разрушения. Теперь летом платья с оголенной спиной не поносишь и про пляж можно забыть.