Предчувствуя недоброе, Виталик разрывает упаковочную бумагу, хрустит пакетом с пупырышками и вытаскивает на свет божий книгу.

— Мардж Кендо, — шевелятся губы неофита. — «Искусство уборки».

— Твоя настольная книга, — хлопаю соседа по плечу. — Там вся правда о мире и человеке.

— Я недостоин, — Виталик пытается впихнуть книгу мне в руки. — Это слишком ценный дар.

— Ты — мой друг, — нежно отпихиваю томик японской писательницы. — Ради тебя я готов пойти на любые жертвы.

Сыроежкин вздыхает, смирившись со своей участью.

Закрепляю успех:

— Дня через три обсудим прочитанное. Хочу убедиться, что ты — воин добра, Сыроежкин.

— А теперь можно поспать?

— Прошу на террасу.

Мы выходим в ясное и прохладное утро. Дождь не передают, лужи начали высыхать.

Журнальный столик украшен двумя чашечками, над которыми струится кофейный аромат. Кофемашины нет, пришлось варить в турке. Решающий стимул — тарелка с горячими бутербродами.

— Угощайся.

Виталик молниеносно набрасывается на еду.

Я с улыбкой беру вторую чашку и думаю о том, что начало положено. Кнутом и пряником. Пока — пряником…

Вспоминаю события вчерашнего вечера.

Затарившись всем необходимым в «Копеечке», я понял, что до общаги запасы не дотащить. Продуктами я запасался с таким расчетом, чтобы неделю-полторы не возвращаться в гипермаркет. Всякую мелочевку можно брать и на территории кампуса, а если уж совсем припрет, то воспользуюсь приложением «Перекус». Так что я пачками хватал крупы, мюсли, замороженные овощи, мясо, рыбу и всё, что можно на неопределенный срок запихнуть в морозилку. Накидал в корзину штук двадцать упаковок мороженого «Белый мишка». Лишним не будет. Я уже понял, что мой сосед повернут на еде, а в особенности — на пломбире. Этим знанием стоит вооружиться в воспитательных целях. За успешные уборочные операции Сыроежкина можно награждать, за срач — лишать сладенького.

Подумав, дополнил набор куском «Виленского» сыра, сардельками и двумя палками копченой колбасы. Взял немного огурцов и помидоров — на пару дней, чтобы не испортились. Так, еще яблоки, зелень и яйца. Набор пакистанских приправ — я их просто обожаю. Точнее, обожает Сергей, а я не имею ничего против. Задумался над пельменями, варениками и пиццей. Полуфабрикаты — путь на темную сторону, но при этом… еще один рычаг воздействия на любителя мексиканского рока. Забрасываю в корзину три пачки пельменей «Сибирские» высшего сорта, брусок сливочного масла и две маленьких коробочки сметаны по двести грамм каждая. Авось, не испортятся, по срокам годности всё в порядке.

Финальные штрихи — крекеры и сладенькое. Под «сладеньким» я подразумеваю яблочный пирог в вакуумной упаковке. В молочном отделе прихватываю творог. Вроде, всё?

Нет.

Пиццы.

Взять заморозку — простое, но неверное решение. Потому что на кухню заглянуть я не удосужился, а там может не оказаться микроволновки. Пиццы придется заказывать через «Перекус», решил я вчера. И не прогадал, как выяснилось.

Чай, кофе — и на кассу.

С браслета слетел полтинник. Я даже сам удивился таким чумовым растратам. Одно радует — счет не мой, а клановый. Точнее — офшорный. Еду мне пока оплачивают — и на том спасибо.

Вызвал беспилотное такси, загрузил туда покупки и отправился домой. С грустными мыслями о кастелянше.

Как выяснилось, грустил я напрасно.

Сыроежкин заработал себе новые очки в раздувшуюся карму — спустился на первый этаж и уговорил тетку выдать мои вещи. Мол, человек устал с дороги, отдыхает, попросил друга помочь. Расписался вместо меня и притащил всё наверх. Включая два полотенца.

Провизию я сразу отнес на кухню.

Холодильник впечатлял габаритами. Серый четырехкамерный исполин, занимающий треть дальней стены. Две камеры пустуют. В морозилке — замороженные остатки фарша и упаковка блинчиков с мясом. Дополняю набор своими приобретениями и забиваю оледеневшую пещеру до отказа. В нижней камере обнаруживаются остатки вареной колбасы, пластиковый контейнер с картофельным пюре и четырьмя котлетами, шоколадные рулетики и коробка с апельсиновым соком. Меня воротит от химозных соков, друзья. Так и знайте. С негодованием перемещаю «сок» на дверную полку, пюре и варенку — в самый верх. Размещаю провиант на стекле, яйца укладываю в специальные углубления. Фрукты и овощи — в выдвижные контейнеры.

Еще десять минут уходит на исследование кухни и раскладку круп. Чай с кофе — в верхний ящик. За этим делом меня и застает Виталик.

— Мороженое в холодильнике, — сообщаю ему, щелкая кнопкой электрочайника. Заварник уже наполнен душистой смесью, произведенной, если верить упаковке, в Грузии.

Шаги за спиной.

Возглас:

— Чувак, ты хочешь пережить Апокалипсис?

— Это на полторы недели.

Кухня уютная.

Ламинат на полу, рядом с плитой и рабочими поверхностями — кафель. Кухонные шкафчики — нейтрального серого цвета. Обеденный стол с массивной закругленной столешницей. Угловой диванчик граничит с холодильником. Плюс четыре мягких табурета.

Пока закипал чайник, я занялся изучением инвентаря. Микроволновка в наличии, а вот посудомоечная машина отсутствует. Придется составлять график дежурств. Имеются кастрюли и сковородки, посуда и столовые приборы, разделочные доски и ножи. Чашки, опять же. С логотипом «Заратустры», какая прелесть.

Я уже говорил, что у каждой стихийной школы собственный герб? Не дворянский, разумеется, это же организации. Просто символ, не обладающий юридической силой. Так вот, в «Заратустре» это — Фаравахар. Окрыленное солнце, олицетворяет власть и божественное происхождение. Изначально Фаравахар связывался с Ахура-Маздой, но я слышал и об альтернативных значениях.