В камере было что-то небольшое, накрытое брезентом. Это было лишним, но девушка подняла покрывало. Оттуда таращились сумасшедшие оранжевые глаза. Объект «Виктор». Мальчуган с фотографии, совершенно не похожий на себя пятилетней давности.

Хищник еще был одурманен, но уже недостаточно — в его глазах появились признаки голода.

Артур в пути, спасение уже близко. Скоро все изменится… и прощай, гребаный INVITIS! Хоть бы Артур оказался прав… воодушевленно думала она, фотографируя ребенка для отчета.

Антонов уже держал наготове шприц-пистолет. Мороз, цепи, слоновьи дозы седативных и миорелаксантов — все, чтобы максимально обезопасить научные изыскания. Надо бы увеличить дозы, решила ученая, если муж проведает, что морфы просыпаются — он их убьет…

Она склонилась над Виктором, когда из предбанника донесся грохот закрывающегося входного люка. От неожиданности девушка дернулась, почувствовав в спине спазм от испуга. Она едва удержала фотоаппарат…

— Зараза! — выругалась она — именно сейчас в виварии никого не ждали.

Неужели Артур уже здесь? Лекарство — здесь?! Нет, не может быть…

Снова раздался грохот — не такой сильный, но ближе. Похожий на настойчивый, торопливый стук. Так тарабанят в дверь, чтоб быстрее открыли.

В ухе ожил наушник и прозвенел голосом ассистентки: «Елена Ивановна!».

— Что?! Зоя, кого ты пропустила? Кому там невтерпежь?!

Крылова разозлилась — волнение от предстоящего заставляло ее нервничать.

«Это важно! Там какое-то ЧП! Это Крез!», — не говорила — шумно выдыхала в ухо помощница.

Нет, не Артур… а тогда что? Что может быть важнее Артура и Ковчега?! Ученая поняла, что сумасшедший стук доносится от окошка-иллюминатора, и подошла — но в заиндевевшем стекле почти ничего не было видно. Сзади Антонов решился сам ввести препарат мальчику — голова морфа, уже начавшая дергаться, замерла, а вены побледнели — скоро отключится.

Крылова присмотрелась к окошку, и заметила среди изморози длинные седые бакенбарды коллеги-иммунолога — он тоже ее увидел, что-то закричал и стал жестикулировать. Тогда она протерла иней салфеткой, а Крез приложил к стеклу блокнотный листок с огромными словами: «СВЯЗЬ ПРОПАЛА». А затем — еще один лист с другой надписью: «ОН ИСЧЕЗ С РАДАРОВ».

— Что значит — связь пропала? В смысле — исчез?! — Лена растерянно смотрела на Креза через быстро запотевающее окно. — Это шутка такая? — пальцы утратили цепкость, и в этот раз фотоаппарат все же выскользнул, рухнул на покрытую изморозью метлахскую плитку, разлетевшись вдребезги.

****

Черный внедорожник подъехал к догорающим самолетным обломкам посреди сумрачного леса, и с визгом затормозил. Тощий ворон, сидевший на сосне, сощурился от света фар и нехотя улетел, тяжело маша ободранными крыльями.

Из машины вышли мужчины в темных монашеских плащах; на каждом висела цепь с подвеской — золотой треугольник с заключенным в него лучистым глазом. Лица под капюшонами были скрыты плоскими очками ночного видения. Пастырь Арго был единственным, кто вместо крупнокалиберного автомата держал в руках ребристый саквояж.

— Прочесать территорию! — приказал он. — Не тормозим, работаем!

Богобратья разошлись по пожарищу, водитель занял место у пулеметной точки на крыше джипа, а священник прошел к самолету, развалившемуся на две части.

Где-то здесь находится НЕЧТО, грозящее попрать Божий замысел. КОВЧЕГ. Наконец, наша охота закончилась… миссия будет выполнена, воодушевленно подумал пастырь, поочередно доставая из саквояжа дозиметры, и скрупулезно измеряя уровни всех известных видов излучения.

Правда, уже первые полчаса их разочаровали. С усердием голодной нечисти они перерыли всю поляну… но пока что Ковчегом и не пахло — лишь до тошноты воняло пластмассой и горелым мясом.

Богобрат Дарий нашел кулон, подтвердивший смерть Симона. Царствие Небесное — жаль его, поистине, но каждый синдик, участвующий в Священном мероприятии, знал, на что подписался. «Не щадите живота своего», — приказал им Тринадцатый перед тем, как Симон внедрился в окружение майора Мчатряна.

Но где Ковчег? И что это, ради Сурового Бога?! Как это выглядит, в конце-то концов? Озадаченно, уже даже встревоженно подумал Арго. Дьявол! Никто из нас не знает, что такое этот проклятый Ковчег!

Священник вдруг прикрыл глаза и сосчитал трижды до десяти, сопровождая это особым дыхательным ритмом. Все будет хорошо — ведь все под контролем. Миссия идет так, как надо. Синдики обязательно найдут Ковчег — они узнают его, как только наткнутся… не зря они лучшие из лучших, элита Божьего промысла…