— И что же делать?

— Надеюсь, эта штука поможет, — Изольда коснулась своего колье.

— Что это?

— Само по себе — так, магическая безделушка. Оберег от некоторых женских проблем… мне он, на самом деле, без надобности, но они этого не знают. Его задача только в том, чтобы быть на виду. И тогда они не смогут различить эманации кинжала от эманаций колье. Если только ты не будешь удаляться вместе с кинжалом от моего тела дальше чем на пару ярдов. Проще всего, конечно, будет оживить меня на расстоянии в десяток миль от них. Но для этого нужно точно знать, где они находятся — а ты ведь не маг, ты не почувствуешь. Было бы ужасно обидно провернуть всю эту операцию лишь затем, чтобы воскреснуть посреди Пелльрондского поля и убедиться, что вокруг одни зомби, а маги успели удрать. Так что делай это только тогда, когда увидишь их своими глазами.

— Как я сам прорвусь через зомби? Не думаю, что они идеально несут караульную службу, но все же, если их там сотни тысяч…

— У тебя же с ними контракт, — усмехнулась Изольда. — В смысле, со Светлым Советом, а не с зомби. Просто требуй, чтобы тебя пропустили. У зомби хватит мозгов, чтобы передать им твои слова. И, разумеется, Светлые захотят лично взглянуть на мой труп.

— Если только они не велят убить меня на месте, как предателя, а потом доставить им оба тела.

— Постарайся убедить их этого не делать, — усмехнулась Изольда. — Уверена, что прежде чем убить тебя — или наградить — они в любом случае захотят с тобой побеседовать.

— А они вообще знают, что то, что мы собираемся проделать, в принципе возможно?

— Это гораздо более редкая магическая техника, чем простая ремобиляция. Я вычитала ее рецепт в одной книге… существующей, судя по всему, в единственном экземпляре. И этот экземпляр находится в библиотеке Фламмештайна. Но я не могу гарантировать, что никто из них никогда не имел к ней доступа прежде. Само собой, для этого им пришлось бы нарушить свой собственный строжайший запрет, для чего в прошлые годы у них не было столь веского повода. И скорее всего любой из Светлых, прочитавший эту книгу, уничтожил бы ее. Но… — Изольда пожала плечами. — Вероятность всегда остается.

— А зачем тебе понадобилась беременная женщина? — вспомнил Кай. — Это как-то связано?

— Я не думала, что мне придется этим пользоваться, — нехотя ответила Изольда. — Я не запаслась этим кинжалом заранее. Он изготовлен сегодня ночью под моим руководством. И финальная операция при его изготовлении — закаливание в крови нерожденного младенца.

— Понятно, — пробормотал Кай, ожидавший чего-то подобного. — А мать?

— Она согласилась добровольно. Любовь ко мне сильнее любви к собственному ребенку.

— Нет, я имею в виду — она выжила?

— Я не акушерка, Кай. И в моей армии их нет. Я не умею вырезать плод из живота матери так, чтобы та осталась жива. Но мы опять теряем время на несущественные темы.

— Кстати, о времени. Ты сказала, что надо скакать без остановки до самого Пелльрондского поля. Не берусь судить, как это выдержит моя задница, но этого в первую очередь не выдержит конь.

— Я наложила на него заклятье. Он будет скакать, не сбавляя темпа, до самой смерти… и после нее.

— Ты же сказала, что не умеешь делать зомби.

— Не умею поднимать мертвецов, тем паче уже разложившихся до скелета. А вот с еще живыми проще. Это не настоящая ремобиляция, это более примитивное заклятие. Оно обрекает заклятого выполнять одно и то же действие до бесконечности… точнее, пока у него остаются части тела, способные это выполнять. Смерть в процессе — не препятствие. В данном случае это действие — скакать. И только. Человек, допустим, мог бы шагать. Или, если бы заклятье настигло его в процессе написания текста — снова и снова выводить одну и ту же букву. Настоящие зомби — гении по сравнению с этим. Это, по сути, превращает организм в механизм с ровно одной функцией.

— Но сейчас же он не скачет?

— Заклятие активируется кодовым словом. Его может произнести даже не-маг.

— Каким?

— Этим, — Изольда протянула ему сложенную бумажку и поспешно предупредила: — Только не вздумай произнести его вслух раньше времени.

Кай развернул бумажку, прочитал, несколько раз повторил про себя, запоминая.

— Сядешь в седло — разумеется, после того, как упакуешь в мешок и как следует привяжешь мое тело — потом выедешь отсюда через этот проход, — продолжала инструктировать Изольда, указывая на темный проем в торцевой стене конюшни. Там будет туннель, просто скачи по нему, и он выведет тебя из города в овраг слева от южного тракта. Когда окажешься на поверхности и выедешь на дорогу, скажешь слово. Ну или можешь сделать это позже, когда почувствуешь, что конь начинает уставать. Но лучше не затягивай.

— Вот не думал, что у нашего коронованного болванчика имеются подземные ходы для тайного покидания дворца… Ты-то откуда о них знаешь? А, ну да — Цверг.

— Именно.

— Значит, нам было не обязательно забивать коней в походе? Мы могли и дальше ехать на… мертвых? Хотя не могу сказать, что я в восторге от этой идеи…

— До первого привала, на котором они бы не остановились. Пустить их в пищу было целесообразнее.

— А мне-то как остановиться в конце пути? На «тпрру», как я понимаю, конь уже не отреагирует?