«То скатерть тонкого плетенья, –

Продолжил старец свой рассказ, –

Когда добудешь ты водицы,

Сосуды на нее сложи,

Покрепче в узел завяжи,

И ты узришь, как белой птицей

Она по небу закружит

И полетит, как на перине,

Через леса, через поля

К твоей возлюбленной Арине…

Седлай же, князь, скорей коня.

Но знай, виновный не наказан.

Кривун – тот хитрый чародей,

Он заплатить за зло обязан.

Спаси любовь, а после сразу

Найди его и одолей!»

Скакун готов. «До скорой встречи!» –

И, от души благодаря,

Яр обнимает старца плечи

И скачет прочь, огнем горя.

Песнь третья

Леса угрюмые повсюду,

Не встретить тут березы след,

Одни лишь ели друг на друга

Склонились, заслоняя свет.

Но где же Яр? Уж он далече

Забрался от родимых мест.

Враждебным взором не замечен,

Он третий день и третий вечер

С конем прочесывает лес.

Не ест, не пьет, не спит наш воин,

Не топтаной никем тропою

Оставил лес и едет полем.

Чуть медленней, но все же скачет.

«Уж близко остров, не иначе,

Поди за тем крутым холмом!» –

Ведет беседу Яр с конем,

Желая и себя, и друга

Отвлечь от сна, что уж давно

Летает вороном по кругу,

Желая цапнуть за чело.

И вновь заря платком лиловым

Укрыла все, а ночь светла.

Мир отдыхает, ждет покоя,

Не спят лишь наши два героя

По обе стороны седла.

Плетутся, точно сквозь трясину,

Беседуют о том, о сем.

«Что за Кривун? Зачем Арину

Решился изничтожить он?

Ну, погоди, злодей несчастный,

Разбудим милую княжну,

И уж тогда, поверь, всечасно

Твое внимание займу!» –

Цедил сквозь зубы Яр устало…

Тем временем уже светало,

Ночь отступила, снова утро.

«Гляди же вдаль, мой верный друг –

Морская гладь из перламутра,

И в волнах плещется, как будто,

Красы невиданной жемчуг –

То дивный остров, мы добрались!»

И конь пустился во всю прыть,

С горушки резво разгоняясь,

Не чувствуя в ногах усталость,

Толкнул утес, в волнах бежит!

Но мы не можем тратить время –

Князь Яр уже на берегу,

Он, будто в дивном сновиденье,

Достигнул цели на бегу…

Князь гриву друга нежно треплет,

Седло снимает и узду,

Берет врагу внушавший трепет

Свой меч и лук. «Благодарю», –

Он произносит тихо-тихо.

Не смея всколыхнуть покой,

Которым мир чужой пропитан,

Вступает смело в лес густой.

Все глубже, глубже за деревья

Яр в чащу странную идет,

И чем он дальше, тем светлее

Становится вокруг него.

Но ощущение одно

Его никак не покидает:

За ним, как будто, наблюдает

Незримый кто-то, и давно.

Быть может, зверь лесной косматый

Задел случайно ближний куст,

А Яр уже кричит: «Проклятый!

Ну, покажись же, коль не трус!».

Но тихо все, и нет ответа,

Яр дальше продолжает путь,

Пред ним, цветами разодета,

Опушка выглянула вдруг.

Сердитый камень там, на страже,

Твердит пришедшему слова:

«Коль в сердце мрак, не вздумай даже

Черпать воды из родника».

С поклоном витязь мимо камня

Идет и зрит: среди ветвей

Русалка, волосом играя,

Устроила себе качель.

На витязя глядит, вздыхая,

Зовет его к себе, но тот

Любимой имя называет –

И в миг лесное колдовство

Развеялось подобно грезам,

Оставив дымку за собой,

А в ней, блестя в траве живой,

Бьют два ключа – так точно слезы

Из глаз родительских порой.

Яр к ним приблизился спокойно,

Коленом тронул мягкий мох,

Достал две фляги и наполнил

Чудесной влагой до краев,

Поднялся, в пояс поклонился,

Бечевкой затянул мешок.

Тропой, которой и пришел,

Поспешно к берегу пустился,