– Благодарю, центр.

– Удачи, Луи.

– Спасибо, Джейк.

Брелок в виде собаки с растянутой до ушей улыбкой плавно всплывает на панели управления, словно его кинули в бассейн с водой – знак того, что корабль в невесомости.

Луи проводит пальцами по сенсорной панели, и искусственная гравитация роняет пса обратно на титановую панель. Его пластмассовые глаза качаются из стороны в сторону, а улыбка кажется ещё шире.

Астронавт отворачивает брелок от себя и отстёгивает ремни безопасности; кусает губы, растянутые довольной улыбкой, прижимает руку к груди, удерживая себя от того, чтобы не вскочить и не пуститься в пляс от радости. Он поднимает забрало шлема и глубоко вдыхает. Воздух кажется чище и свежее, чем на Земле. В нём нет примеси запахов чужих людей, цветущих деревьев, запаха земли и зданий, запаха автомобилей и соседних заводов. Абсолютная чистота.

В соседнем отсеке наконец можно снять тяжёлый скафандр, утолить жажду и размяться, но первым делом пилот бежит в туалет. Как всегда: пара капель – и мочевой пузырь пуст. Неужели снова, как в детстве, приспичивает в туалет при любом важном моменте?

Он смывает и долго моет руки, всматриваясь в своё отражение. Глаза наконец обрели утерянный блеск. Нет, скорее, даже приобрели новый. В них светится сама жизнь, сами звёзды. Ни в какое сравнение с тем, что был раньше. Да и был ли этот жизненный блеск когда-либо вообще? Скорее, лишь его слабое иллюзорное подобие. Теперь же глаза кристально чисты. Так же чисты, как разум и сердце, как воздух на корабле и вымытые до скрипа руки.

Когда Луи вышел из уборной,в главном зале уже стоял робот с искусственным интеллектом, названный простейшим именем – Ии. Видимо, его создатели не стали слишком заморачиваться и просто сократили первые буквы двух слов. Аплодисменты им. Не придётся беспокоиться, чтобы называть робота человеческим именем, – а вдруг железякузвали бы, как старого друга детства, или бывшего одноклассника, или, не дай боже, бывшую возлюбленную. А такразработчики сразу расставили точки над всеми Ии, дали понять, что это всего лишь машина, лишённая чувств, собственных мыслей, запрограммирована и создана человеком.

Луи ещё хорошо помнил скандалы с человекоподобными роботами, которые до чёртиков пугали одних и до мелкой дрожи восхищали других. Слишком похожие на людей, слишком идеальные и ещё куча всего слишком, слишком, слишком.

Был один такой на их лётной базе. В него вроде даже как влюбилась одна из студенток, рвала волосы на голове, когда того отправили на опасное для человека задание, на котором он превратился в расплавленную груду смятой фольги от шоколадки. После того случая студентка покинула корпус кадетов лётного училища и с красными от слёз глазами и сгорбленной от потери спиной скрылась за главными воротами.

Луи нравилось, что Ии на корабле выглядел как большой мусорный бак. Да, у него были идеально гладкие округлённые края, милая пиксельная мордашка на экране, бесшумные гусеницы, спрятанные внутри длинные выгнутыеназад в коленях ноги и тонкие детские ручки, но всё равно отчего-то Луи Ии напоминал именно мусорное ведро.

– Ии.

– Да, капитан, – пропищал роботмилым детским голосочком. По мнению создателей, именно подобный голос оптимален для робота-спутника, когда тот сопровождает своего хозяина в космосе долгие месяцы и годы.

Слишком басистый, мужской голос способен спровоцировать у астронавта мужского пола раздражение или восприятие на подсознательном уровне Ии как соперника. Ав задачу Ии входил полный контроль здоровья, психического и эмоционального состояния астронавта.

– Заткнись, ты! – кричал астронавт-испытатель, когда робот посоветовал тому принять успокаивающую ампулу. – Не указывай, что мне делать, чёртова железка!

Один на один на протяжении двух лет в открытом космосе астронавту в компании Ии с голосом какого-то знаменитого в то время актёра пришлось нелегко. Астронавт был раздражён, Ии вернулся на Землю с помятыми боками и ободранной облицовкой.

Женский голос же, напротив, заставлял астронавтов испытывать слишком частое возбуждение, вследствие чего, не «выпустив пар наружу», как говорится, они показывали раздражение и понижение показателей работоспособности. Астронавты впадали в депрессию и возвращались на Землю с нарушением полового поведения или проводили долгие месяцы на реабилитации у психотерапевтов.

– Понимаете, этот голос, он сводил меня с ума. Как будто жена зовёт. Особенно когда вылезаешьиз капсулы, ну, для сна которая, голова ещё толком не варит, а тут Ии ласково мурлычет: «Доброе утро, капитан» – и всё, хочешь не хочешь, а крышу сносит. Сразу перед глазами жена в кухонном передничке на голое тело, сразу желание, разгорающееся внизу живота огнём, сразу в голове «щёлк» – и ты ни о чём, кроме как о том, чтобы присунуть кому-нибудь, думать больше не можешь. А, – мужчина показал кулаком неприличный жест, – сами понимаете, не то. Вот и сидишь пять лет в открытом космосе в компании робота и собственной руки.

Создатели Ии стояли за односторонним зеркалом и записывали исповеди астронавтов в свои портативные записники.

Именно поэтому Ии в конечном счётеобрёл голос, приближенный к детскому, лишённый какого-либо пола. Голос был ровным, успокаивающим, чутким.

– Включи FrankSinatra – Feeling good, – скомандовал Луи.

– Да, капитан.

По кораблю разлилась приятная приглушённая музыка. Она мягко обволакивала, текла, словно из всех невидимых щелей корабля.

– Ии, подай вино.