Помотав головой, героиня стряхнула наваждение, возвращаясь к реальности.

— Если бы вы могли иногда помогать мне… исцелять, так сказать… — Услышала Сетара.

— Нет!

Сетара вскочила из-за стола. Ставший золотыми взбешённый взгляд тонул в безразличных рыбьих глазах.

— Ну, хотя бы во время наказаний… понимаете, никто не выносит больше двадцати ударов… оплата же…

— Я сказала, нет! Я посвятила свою жизнь и данную мне силу помощи людям, а не их пыткам.

— Подумайте над этим. Всего хорошего.

Поднявшись со скрипом, огромный маг направился к выходу из их лаборатории.

— Э, что с тобой? Опять на тебе лица нет, как несколько дней назад. Я думал, что ты уже пришла в себя, чтобы там у тебя не случилось.

— Доктор Палаван, у вас когда-нибудь умирал пациент из-за вашей ошибки? — Сетара наконец решилась задать Палавану практически прямой вопрос.

Удивлённый внезапной сменой темы, доктор хмуро посмотрел на целительницу.

— Естественно. Как бы это нормальный процесс медицины. Иногда я ставил неверные диагнозы, резал, не зная, что ищу. Много чего было. Вот, к примеру, заявил нашему общему знакомому, что его дочери ничего не светит и предложил … ммм … неважно. А у вас что, таких случаев не было?

— Да, были … а случаев, когда вы самостоятельно решались вмешаться, без желания на то пациента?

Палаван задумчиво почесал подбородок.

— Я даже как-то не обращал внимания. Бывали случаи… хех, да чуть ли не до половины всех. Попробуй заставь смертельно больных лечится. Я считаю, что уж лучше дать их хоть какой-то шанс, чем гарантированную смерть. Хоть науке послужат, в конце концов.

Сетара отложила очередную колбу в сторону и крепко задумалась. В его словах действительно был смысл. Вот только моральная сторона такого решения, она не могла её принять, это шло вразрез со всем, чему её учили и во что она верила.

Обернувшись, Сетара взглянула на доктора Палавана, спокойно перебирающего какие-то древние колбы. Этот разговор даже не насторожил его, не вызвал никакого отклика в душе. Несмотря на доступные Сетаре знания и уникальную силу, их с Палаваном разделяла просто пропасть в опыте. Для Палавана подобные вещи были рутиной.

Видимо, нужно смириться и жить с этим дальше. Ещё поступая в альма-матер, она отдавала себе отчёт, что на её руках будет кровь. Впредь она должна заботиться не только об окружающих, но и о себе самой, дабы более не допускать таких ошибок.

На улице моросил дождь, разбиваясь о поверхность филигранных цветных витражей, а затем тонкими струйками уходя в водостоки. Палаван поймал себя на мысли, что мог бы вечно смотреть на эту картину. В богато же выполненных покоях было сухо и тепло. Воздух пропитывал запах дорогих благовоний. Огромные резные колонны из красного камня подпирали высокий свод, множество шкафов из дорогих пород дерева, ларцы из малахита, украшенные драгоценными камнями, дорогие шелка, служившие материалом для штор и тюлей. И это была только приёмная. Многочисленные слуги, в основном мужчины, в искусно сшитых тёмных камзолах сновали туда-сюда, занятые своими повседневными обязанностями.

— Ой, не стоило, но … благодарю. — Палаван аккуратно взял из утончённых ручек улыбающейся служанки горячую чашку с ароматной беловато-коричневой жидкостью.

Каф — редкий напиток из обжаренных зёрен растения с южной оконечности островов Магонской гряды. Только богачи могли позволить себе такое. Но вот чтобы тратить его для обычных гостей, это уже было совсем расточительством. Хотя, та, к кому он проделал весь этот путь в Запретный город, могла позволить себе подобное.

Ладно, из всего надо извлекать пользу. Палаван пригубил напиток и непроизвольно расплылся в улыбке. Одно это стоило всего путешествия. И, тем не менее, прибытие сюда было по сути жестом отчаяния.

Фиорий, его новый куратор, куда-то пропал. Даже Сетара осведомлялась о его внезапном исчезновении. Жречество отказывалось предоставлять какую-либо информацию, а также выделить кого-нибудь на замену. Высший чародей Иралий также был невероятно занят. Естественно, ему нужно было время полностью переформатировать отделение ордена под себя, да и возможный визит грандчародея был не за горами. В целом, так поступал каждый новый глава. Аналогично исчез и третий участник — его прежний куратор лорд Эграмон. Походу, благородный лорд попал в глубокую опалу в связи с устроенным им на званом вечере в канун Жатвы. Хоть тот и был и последним, кого Палаван хотел бы видеть из этой троицы, но выбирать не приходилось. Доктор не готов был взять на себя ответственность за дальнейшую реализацию плана и понести, в случае неудачи, всю полноту ответственности.

И вот он в столице, сидит в приёмной кардинала Мисдес. Зная текущую непростую ситуация в связи с исчезновением Вериф, он не решился напрямую соваться к Эльвицину, а лишь попытался попасть на приём к его секретарю Латерию. Однако того тоже по неведомой причине не было на месте.

Мисдес же была верховной жрицей Мелока и слыла невероятно уравновешенной женщиной, для кардинала конечно же. Для неё в целом было не свойственно просто так на эмоциях приговорить человека к смерти. Однако и её нельзя было назвать добродушной. Кровь стыла в жилах от слухов о том, что порой случалось за высокой дверью, перед которой он сидел.