От ее созерцания меня отвлек доктор, который, кстати, тоже разглядывал девушку. Но, слава богу, в его глазах я видел только профессиональный интерес, да и возраст за шестьдесят меня как-то успокаивал. Иначе я бы его убил.

– Ну, кого первого лечить? – спросил он.

Я кивнул на Дашу.

– Покажи что у тебя там, - попросил я девушку.

Она испуганно замотала головой.

– Не спорь!

Она покорно прошла к барной стойке, села на стул, выставив свои ноги напоказ, и задрала футболку на руке до шеи, открыв вид на небольшую рану на плече.

Я тысячу раз пожалел, что не нашел ей шорты, а еще лучше паранджу.

Виталий Андреевич одел перчатки и внимательно изучил раны Даши.

– Ну, здесь ничего страшного. Порезы не большие. Швы накладывать не надо. Заживет само. – Сделал заключение врач, а затем посмотрел на меня, - а вот с вами Максим Владимирович придется потрудиться.

Даша посмотрела на меня, и, кажется, только сейчас увидела мои раны.

Виталий Андреевич снял перчатки и отправился в ванную мыть руки. А я отвернулся, но всем телом чувствовал, что Даша встала и идет в моем направлении. В зеркале я увидел подтверждение своих ощущений. Она подошла и внимательно рассматривала мои раны на спине. Ее рука поднялась. Она хотела дотронуться до меня, но в миллиметрах от моей кожи замерла. Я тоже напрягся.

– Только дотронься до меня хотя бы пальцем, - вернул я ее слова.

– Убьешь? – спросила она у моего отражения в зеркале.

– Ты знаешь, что я сделаю.

Ее глаза распахнулись от неожиданности, а дыхание обжигало мою кожу. Я резко развернулся и оказался от нее настолько близко, что чувствовал тепло ее тела и аромат своего геля для душа.

– Даш! Я хочу тебя, - выдохнул последний воздух из легких. Одной рукой прижал ее к себе, показывая свое желание.

Ее дыхание стало рваным.

Она подняла глаза, и я увидел в ее глазах такой же огонь, какой полыхал внутри меня.

Ответить она ничего не успела. Вернулся Виталий Андреевич, и Даша, как ужаленная отскочила от меня.

Даша села на тахту напротив, упершись локтями в колени и положив голову на ладони. Она смотрела куда угодно, но только не на меня.

Настала моя очередь занять ее место на стуле.

Я отвернулся. Не хотел видеть ее глаза, потому что боялся, что наброшусь на нее, и даже Виталий Андреевич не поможет.

Как только доктор приступил к своим обязанностям, меня тут же отпустило. Боль была адская.

– Пара осколков. Раны глубокие. Нужно накладывать швы, - сразу предупредил доктор. – Что же вы, голубчик, так неаккуратно обращались со стеклом?

– Да вот опыта мало, - парировал я. А сам стискивал зубы. Если бы не Даша, я бы, наверное, заорал. Но я вроде как мужик.

А потом боль резко пропала.

– Обезболивающее, - пояснил Виталий Андреевич.

Дальше работали в тишине. Виталий Андреевич доставал осколки, и клал их на блюдце. Они издавали соответствующий звон и являлись единственными нарушителями тишины. Потом доктор обрабатывал раны и накладывал швы.

– Ну, вот и все! Жить будете, Максим Владимирович. Швы снимать не надо, рассосутся сами.

– Спасибо, док!

– Берегите себя! – пожелал Виталий Андреевич и принялся собирать свой чемоданчик.

Я оглянулся на свою гостью.

Даша мирно спала, натянув на себя край мехового пледа, который накрывал тахту. На лице было спокойствие. Все лицо разгладилось, и выглядела Даша сейчас лет на шестнадцать. Хотя она и до этого не особо тянула на свои двадцать. Идеальной формы губы были чуть открыты, а длинные ресницы немного подрагивали.

Проводив врача, я вернулся в гостиную. Выключил свет. В комнате снова наступил полумрак. Свет лишь падал с улицы. За окном кружился снег. Четыре утра. Я снова посмотрел на Дашу. Она так органично вписывалась в интерьер, что мне казалась, будто она всегда была здесь. Тишина, спокойствие и уют. Мне так этого не хватало.

Я никогда не пускал девочек в свою комнату. Все они прошли через эту тахту. Ни одна из них не оставалась ночевать в моей квартире. Это был мой принцип.

А сегодня мне очень хотелось забрать Дашу в свою постель и проснуться завтра утром рядом с ней.

Такое желание у меня возникло впервые, но я очень боялся даже дотронуться до девушки, зная ее вспыльчивость в моем присутствии. Она же могла прямо сейчас уехать домой.

Я принял душ. Боль почти прошла, и таблетки, которые мне дал Виталий Андреевич, начали действовать. В сон клонило невыносимо.

Я взял еще одно одеяло и лег рядом со спящей красавицей.

Отказывать себе в желании о совместном пробуждении я не решился. Зная Дашу, утро обещало быть бодрым.