Почти уже на выходе кто-то схватил меня за руки и, развернув на сто восемьдесят градусов, прижал к себе. Цитрусовый аромат тут же окутал меня и уже забытый голос раздался прямо перед моим ухом:

– Алексеева! Ты как всегда струсила и сбежала!

– Отпусти!

Олег сразу же убрал руки, а я попыталась уйти, но не успела сделать и шага, как оказалась в кольце его рук.

– Здесь моя территория, и либо ты идешь со мной сама, либо я как дикарь закину тебя на плечо, унесу отсюда куда-нибудь и …

– И изнасилуешь? – перебила я его.

– Даш! Хорош! Я уже извинился за все. Больше не буду. Если серьезно, то иди, если не хочешь меня видеть, но ты сама мне позвонила.

Он был прав.

– Пойдем? – предложил он.

– Я не пойду к твоим друзьям! – отказалась я. Я бы не пережила насмешки и ехидные взгляды его друзей и подруг.

– Окей, - легко согласился Олег, вложил мою ладонь в свою, и потянул за собой.

Мы снова поднялись наверх и вошли в одну из дверей, расположенную напротив стеклянной вип зоны. Комната полностью была изолирована. Стоило закрыть дверь, как наступила гробовая тишина. Звук из клуба сюда не проникал, поэтому казалось, что ты мгновенно оглох.

По центру стоял небольшой столик, вокруг три дивана из красной кожи.

На столе стояли фрукты, еще какая-то закуска, шампанское, коньяк, минералка и два стакана.

Олег подождал пока я сяду, потом сел сам напротив меня. Мне было до ужаса страшно находиться с ним наедине в закрытом помещении. Я еще не забыла наше новогоднее уединение и сейчас просто запаниковала. Пытаясь скрыть свое состояние, я не могла найти места своим рукам, перекладывая их с коленей на диван и обратно, тем самым выдавая себя с головой.

Игнатов в свою очередь был спокоен и расслаблен. Положив руку на спинку дивана, он внимательно следил за моими метаниями, заставляя меня чувствовать себя неловко.

– Выпьешь?

Ну почему он был так уверен в себе?

– Минералки, - я даже не поверила, что я могу так пищать.

Олег пожал плечами, налил минералку в стакан и поставил его передо мной. Я схватила напиток и сделала несколько глотков, в надежде унять дрожь хотя бы в руках. Вроде бы получилось. Игнатов молча наблюдал за мной. Глубоко вдохнув, я выпалила:

– Мне нужны деньги!

– Я даже не сомневался! – усмехнулся мой собеседник.

Черт, мне было так неловко, что я чувствовала, как на лице стали проступать красные пятна. И я совсем не знала, что говорить дальше. А Олег, словно, видел меня насквозь, продолжал молчать, глядя мне в глаза. От неловкости я прикусила нижнюю губу.

– Сколько? – спросил он.

– Пятьсот. Тысяч.

– Надеюсь в рублях?

Я просто утвердительно покачала головой.

Игнатов налил себе коньяк.

– Мне нужно подумать. Давай встретимся после выходных, и я скажу тебе результат.

Какие выходные? Сегодня вторник, и деньги мне нужны уже завтра!

– Нет. Деньги мне нужны срочно.

– Насколько срочно?

– Завтра.

– Даш ты охренела? – не выдержал Олег. Не знаю, что его больше задело – срок, который я установила или моя наглость. – Ты куда-то влипла?

– Нет. Хочу сделать кое-кому подарок. – Я ведь даже не врала. Если операция пройдет успешно, то получается, мы подарим Вике жизнь.

– Ни хрена себе, подарочки у тебя!

– Это для родителей. Возможность купить и подарить будет только либо завтра, либо уже никогда!

– У меня нет столько налички. Если сниму с карты всю сумму, отцу сразу же доложат. Надо согласовывать с ним, а он сейчас за границей на какой-то важной конференции.

Я очень надеялась, что Игнатов поможет решить мне мою проблему, но с другой стороны не хотелось быть его должницей.

– Спасибо, что уделил мне время, - я встала и даже испытала какое-то облегчение от того, что мне не придется брать деньги у Олега.

– Сядь!
– тут же рявкнул Олег.

Он положил локти на колени и нервно стучал сжатыми в один кулак ладонями по своим губам.

– Как отдавать собираешься? Или на безвозмездной основе?

– Нет, конечно! Верну все через несколько месяцев.

Я планировала все рассказать родителями, и потом, когда все обойдется, мы бы все вместе что-то придумали. Я была уверена, что мама с папой одобрили бы мое решение и поддержали. Ведь мой поступок напрямую касался здоровья сестры.

– Заработаешь? – улыбнулся Игнатов. И его улыбка мне, ох, как не нравилась. Было ощущение, что он знает что-то, чего не знаю я.