– Я, между прочим, никогда ни к кому не относился так, как к тебе. Я же все, что у меня есть, тебе отдаю.

– А зачем?

– Даш, я люблю тебя.

Его признание выбило почву из-под моих ног. Я не знала, что сказать ему в ответ. Лгать я не хотела, а правда была обратной его словам. И даже после того, что Игнатов со мной, сделал, я не смогла сказать ему в глаза, что ненавижу его. Для меня это было жестоко.

Олег сам прервал мое молчание:

– Я знаю, что ты ничего подобного ко мне не испытываешь, но каждый день я надеюсь, что однажды растоплю твое ледяное сердце.

Мне снова хотелось плакать. Мне первый раз в жизни признавались в любви. И это делал парень, от которого я хотела бы слышать это признание в последнюю очередь. И сейчас, чувствуя ломоту во всем теле, я не понимала его чувств. Насколько его слова были правдивы? Или насколько лживы?

– А то, что было вчера, это такой своеобразный путь к моему сердцу?

– А то, что было вчера, больше никогда не повториться!

– Я настаиваю на расторжении!

– Я тебя никуда не отпущу. Хочешь свободы? Будь добра выполнить все условия!

– Но ты их нарушаешь!

– Ты меня провоцируешь! – Олег вскочил с кресла.

Эмоции у обоих были на запредельной высоте. Я понимала, что проиграю Олегу, но сдаваться не собиралась. Что бы чувствовать себя на равных, тоже встала с дивана.

– Я никогда не давала тебе повода!

– Мы можем спорить хоть целый день, я не отпущу тебя, Даш!

– Я не люблю тебя!

– Это не важно! Важно, что ты рядом! Мне достаточно!

– Ты меня ударил!

– Я готов просить прощения вечность. Это было непозволительно с моей стороны. Подобного больше не повториться.

– Тебе каждый раз придется меня насиловать, чтобы удовлетворить свои желания. Я не позволю тебе ко мне прикоснуться. Никогда.

В этот момент зазвонил мой мобильный, и мне пришлось отвлечься от нашего разговора. Звонила мама, и мне сразу стало стыдно, что я совсем отбилась от рук, и со вчерашнего дня ни разу ей не позвонила.

Руки тряслись от возбуждения, и, стараясь говорить как можно спокойнее, я сразу же принялась успокаивать маму:

– Алло, мам? Со мной все в порядке!

– Дааш, - мама плакала.

Мое сердце сжало ледяными пальцами ужаса, и мне кажется, я забыла, как дышать.

– Мам, что случилось?

Перед глазами встал образ Вики, обессиленной и истощенной, такой, какой я видела ее перед отлетом в Германию.

– Папа, Даш! У нас такое горе.

Мама снова разрыдалась и я поняла, что не смогу вытянуть с нее ни слова.

– Я сейчас приеду.

Я сбросила звонок и посмотрела на Игнатова. Весь наш разговор отступил на задний план.

– Даш, что случилось?

– Ничего, - мой голос дрожал, хотя я старалась говорить ровно. Рыдания подкатывали к горлу. Я не знала, что произошло, но мне было так страшно. – Это семейное.

– Тебе нужна помощь?
– Игнатов выглядел по-настоящему обеспокоенным.

– Нет. Да. Вызови мне такси.

– Я могу сам тебя отвезти.

– Нет. Мне нужно побыть одной.

– Хорошо.

Пока я умывалась, у меня было несколько минут, чтобы разглядеть свое лицо. Оно было опухшим после вчерашних слез. На скуле проступил небольшой отек после удара. Достав тональный крем, я попыталась замаскировать синяк. Вроде получилось.

Делала все на автомате, потому что боялась думать. Боялась придумать себе что-то, что не смогу вынести.

Олег вызвал мне такси, открыл дверь, сказав, что вчера утром он сменил код. Если бы не беспокойство, которое росло как снежный ком, я бы его растерзала прямо у двери.

– Тебе точно не нужна моя помощь? – услышала я, когда уже стояла у лифта.

Игнатов стоял в дверях своей квартиры. Я на него не смотрела, но голос его был взволнованным. Ну, конечно! Ему же надо было как-то заглаживать свою вину.

– Нет, спасибо, - принять его помощь я не могла. Игнатов тот еще сукин сын. В два счета продлит мою каторгу еще на три года.

– Даш, я не расторгну договор.

– Потом поговорим. Я позвоню.

Сейчас я не могла сосредоточиться на Олеге, потому что все мои мысли крутились вокруг звонка мамы. Неведение было еще хуже, чем владение информацией. В голову лез такой бред, что я удивлялась своей фантазии.

Всю дорогу до дома я нервничала. Крутила в руках телефон, боясь позвонить маме и выяснить, что же все-таки произошло.