И о том, откуда взяться могла вторая суть у потомка развратного лорда и простой кондитерши.

– Я этого не знал, - Дьорн покачал головой - Понятия не имел.

– Так никто не знал точно, геррн лорд, - пояснил Хорст - Ваш отец о чем - то догадывался, его поверенный, после прочтения записей - тоже. Как и когда проявится форма было не предугадать. Много лет Суть спала. Что ее пробудило? Я догадываюсь. Но это всё эмоции. Ровного, логического обьяснения внезапному пробуждению нет. Ну... или я его просто не вижу.

"Много лет Суть спала." Валялась в углу темного чердака подсознания ненужной вещью, не будучи востребована. Почти забыта. А потом... Явился Дракон. Возможно, дело решило то, что тому Дракону просто теперь было, что терять? И что защищать?

Такое себе обьяснение. Но... Другого просто нет. 

– У меня к вам предложение от Отряда Магов, и от себя лично, геррн Патрелл, - завершил Хорст, поднимаясь из кресла - Почему бы вам... после прохождения соответствующего курса обучения, конечно! Словом, почему бы вам не вступить в доблестные ряды защитников наделов Правителя? Вас ждет просто блистательная карьера на этом поприще, лорд!

– Я подумаю, - Дьорн тоже поднялся со своего места и встал теперь напротив - Я подумаю, геррн Хорст.

– Думайте, - кивнул маг - Мы все очень надеемся получить положительный ответ.

Дьорн хмыкнул:

– Скорее всего, да. Что я теряю?

– Вы только приобретаете, - прошелестел служка Правителя.

Несказанно радовали его перспективы заполучить в их ряды Единственного Пробужденного! Но больше радовало, что у Пробужденного имелась мало того, что ярко выраженная болезненная зависимость от пары и еще не рожденного детеныша, так еще и донельзя раздутое самомнение. А это надежнее любого жалованья, и крепче любых оков. Замечательная, прочная удавка на шее нового слуги.

– Ладно, - Дьорн вежливо пожал протянутую ему крепкую руку - Дам ответ. Скоро. А пока... Меня ждут другие дела. Прошу прощения, геррны.

Геррны покинули спальню, возбужденно и радостно перемигиваясь и перешептываясь. "...согласился! Еще нет... но согласится, геррн Хорст, это уж я беру на себя!"

А вот Дьорн едва сдержал себя, чтоб не припустить за ними, потому что сейчас как никогда, и больше всего хотелось видеть ЕЁ.

"Клинком в сердце вошла... Прости меня, Бабочка. Я такого натворил с тобой. И с нами."

Бастард посмотрел на себя в зеркало. Мдаааа...

Побриться надо. Помыться. Зарос, как шишок. Дурочка Белла его напугается, если таким увидит. Больше немытого мужика ей будет страшно, чем оболваненного высвобожденным внезапно Потенциалом, тупущего как пробка, Дракона.

Хотя вот как раз рагдвара, если верить новому дружбану семьи Патрелл, геррну Хорсту, Погремушка Анкрейм вовсе не испугалась!

Может, оттого, что погремушка? А может...

...Лорд опустился в горячую купель, приготовленную расторопным молодым слугой, совсем незнакомым.

– Ты из новых, что ли, парень?

– Ага, геррн. Я из нанятых, от приказу. Да вы не волнуйтесь! Дело знаю, я в Наввине мойщиком служил полтора года. В ихних, дорогих банях.

И впрямь, пацан дело знал. Растер знатно, сильными, невероятно крепкими для такого доходяги, руками. Умелец, сразу видно.

Но - опять же рыжий, мать его. Как тот Бабочкин стражник...

– Отдыхайте пока, - велел отличившийся мойщик, отирая руки - Принести чего изволите?

– Браги кувшин, - прищурился лорд - И это... Супругу мою мне позови. Потихоньку, понял? Не гогочи давай. Выполняй иди.

Только не сорваться бы. Клинком в сердце вошла, да. Острым, мясницким ножом в брюхо, шилом в висок.

Хозяйкой, говорят, стала! Становится.

Да вот только показывать Бабочке этого не стоит. Итак на шею села. Не боится она ни дракона, видишь ли, ни самого Патрелла... Надо, чтоб боялась.

"Что это за выходки, скажу я ей, - велел себе Дьорн, безотрывно глядя на закрытую дверь купальни - Что за беготня? Беречь себя надо. Дома сидеть. Прятаться! И не ври, Бабочка. Мне рассказали, что ты творила. Будешь наказана, и очень жестоко."

Но, когда дверь всё же отворилась и на пороге появилась Белла, он всё, нахрен, забыл.

– Я сильно скучала, Дьорн!
– привычно - истерично вскрикнула она, сжимая в руках оплывший винными потеками, кувшин - У меня болело сердце, так я скучала! А они... они меня к тебе не пускали! А этот Хорст... Негодяй! Гад последний! Он и приказал не пускать. И ты гад! Я тебя... ненавижу! За всё.

– Иди сюда, Белла. Не ори и иди сюда. Иди. Покажи мне, как ты меня ненавидишь. Что фырчишь? Пшик один твоя эта ненависть, балаболка. Сердце у нее болело... Где оно у тебя? В заднице?