Неудивительно, что он прервался, ведь я наклонилась сильнее и что хватило решительности обняла губами бордовую головку, честно погладив ее языком.

Дракон зашипел и впился пальцами в камни под собой, напрягшись всем телом, как натянутая тетива.

Половина успеха уже в кармане! Нужно было просто решиться, и…

Горячая, налитая кровью плоть ощущалась во рту так органично, что я закрыла глаза, качнув головой и обхватив большую ее площадь. Рассел напряженно сопел и иногда постанывал от моих движений языка и губ, даже забыв о том, что на нас смотрят две пары жадных глаз.

— О, боги…. Боги, Дара… — зашептал бессвязно, найдя силы только на то, чтобы погладить меня по волосам. — Боги…

Плоть уже без стеснения пульсировала в моем рту, подсказывая, что терпение и выдержка дракона не вечны, поэтому, будучи мстительной и ехидной, я отпрянула, невольно облизнув губы.

— Дар-ра, — выдохнув мое имя, Рассел отбросил свое ошеломление и подхватил меня на руки, возвращая к себе на колени.

Его горячий член терся о мой живот, скрытый водой, в которую дракон погрузился ниже, пряча реальную близость от любопытных взглядов. Только вот я ждать была более не намерена.

Низ живота стягивало голодной жаждой вновь ощутить сладкий спазм наполненности. Подняв бедра, я держалась за широкие плечи, плавно опускаясь на каменный орган.

Мне нужен был этот выдох, что приоткрывшийся рот дракона выпустил в воздух. Поймав его губами, я без лишних мыслей обхватила крепкую шею, придерживая себя на весу.

— Это моя плата тебе, мой дракон, — прошептала, напоминая о том, как неправильно он понял наш с Дормуном разговор.

Мужчина улыбнулся так же открыто, как и всегда, прощая мне долг, а за спиной послышался тихий плеск, потому как один хитрый и нетерпеливый кот уже плыл в нашу сторону, скрывшись под водой по самые глаза. Он смотрел на нас внимательно и завистливо, а оказавшись рядом, в первую очередь куснул меня за зад, как огромная хищная рыба.

— Это от жадности, — фыркнул кот на мой возмущенно-притворный «ай!». — Я завидую, завидую, завидую!..

Уткнувшись носом мне в поясницу и плавно распрямляясь, он оставлял отметины поцелуем вдоль позвоночника. Оказался на уровне шеи и осторожно боднул.

— Можно, Коул. Уже можно.

Волосы за плечом поправили, и шею обжег сладко-дикий укус, тут же обрастая почти неощутимыми бугорками. Метка оборотня закрепилась на коже, расплескивая по венам лучистые искорки чужого счастья.

Кошачья морда растеклась в улыбке, а руки опустились на бедра, чуть-чуть приподнимая меня — только для того, чтобы опустить.

— Завидую, ягодка, — сумбурно шептал Коул, помогая мне брать Рассела, который сжимал воду кулаками, едва контролируя вспышки желания. — Душа моя.

Чувствуя двух мужчин рядом, я не смогла не посмотреть на Дормуна, который сидел на своем месте с контролирующим выражением лица. Он, как и всегда, следил за тем, чтобы все было в порядке, хотя, судя по выступившим на руках венам, это терпение давалось ему нелегко.

— Хочешь к нему? — шепнул Коул, опуская ладони на мой живот и ниже, чтобы слегка потянуть тонкие тесемки в месте, где отсутствовала ластовица на белье.

Бурлящая откровенность шумела, заставляя кровь вскипать. Сама ситуация, что смущала меня одной лишь мыслью, сейчас казалась совершенно естественной. Они все мои, я не должна выбирать и могу принадлежать каждому. Вместе и по отдельности.

Приподнявшись с бедер Рассела, я не увидела раздражения или возмущения. Только его теплую улыбку, ободряющую мои действия. Никакой ревности, только доверие, сдобренное каплей зависти Коула, который не отставал, тенью двигаясь следом.

Глядя прямо Дормуну в глаза, я шагала вперед, шумно дыша. Стоило приблизиться на расстояние вытянутой руки, как эльф схватил меня за руку, разворачивая и роняя себе на колени.

— Я так долго ждал, — прорычал он мне на ушко, прижимая к своей груди и крепко стоящему достоинству. — Моя ведьма, нежная, сладкая.

— Дормун… — спросив без слов, он нырнул ладонью в воду, мягко раздвигая мои колени и прижимая пальцы к требующему внимания клитору. — Я хочу, как ты любишь.

Тихий рык, и ягодицу сминают в сладком исступлении.

Он больше не говорит, только делает. Гладит, ласкает, погружает пальцы во влажное нутро, чтобы тут же погладить нежный вход, который уже был готов, помня прошлый опыт.

— Сама, — рычит в ухо. Приподнимая бедра, я не думая прижимаюсь к горячему члену, под силой собственного веса опускаясь на него. — Женщина моя.

Оглаживает широкими ладонями кожу, сминая грудь и поглаживая соски. Позволяет откинуть голову на крепкое плечо, чтобы не думать, а привыкнуть, расслабиться и поймать ту искру, от которой трещат кости.

Одновременно с руками эльфа к груди прижимаются губы Коула. Жадные, страждущие, жаждущие искусать меня с головы до ног.

Я видела вопрос в его глазах — дикий, взрывающийся, как сотни пушечных залпов. Потянув его на себя, вновь ответила без слов, как делала сегодня уже не единожды. Улыбаясь опасно и соблазнительно, кот вытянулся во весь рост и поймал мои губы поцелуем. Таким, что дыхание в легких сгорело, превратившись в пепел, который хотел вновь и вновь вспыхивать ослепляющим пламенем.