Мой спутник, казалось, любил ходить сюда гораздо больше меня. И его интересовали не столько разговоры с моим пожилым ментором, сколько созерцание всего многообразия выставленных в этом месте ценностей, собранных со всех концов страны. А точнее, из всех разрушенных во время войны музеев. Он вообще последнее время очень странно себя вел, словно догадывался о чем-то, но боялся сказать вслух. Он рядом уже столько лет, а мне все еще кажется, что я ничего не знаю о его душе. А она, несомненно, в нем есть, да еще какая. Мне повезло, что он оказался рядом. Хотя я даже примерно не могу сказать, кто он и откуда пришел в наш мир. Да и он сам, если, конечно, говорит правду, не понимает своей природы и своего предназначения. Именно это и гнетет его… Вначале мой невидимый друг думал, что со временем сможет ответить на все вопросы, но время шло, а ответы так и не приходили. Скорее даже наоборот – появлялись лишь новые вопросы. И с годами смысл жизни стал ускользать от него. Он начал отдаляться от меня. И я не осуждаю такое поведение: появиться из ниоткуда в незнакомом месте, да еще и не иметь возможности разговаривать ни с кем, кроме одного человека, не осознавая своей природы и своего места во Вселенной. Даже не знаю, что бы я сам при этом ощущал… В любом случае, эта загадка интересна не только ему самому, ведь почему-то только я могу с ним беседовать и слушать ответы, а мне, как ученому, такое кажется крайне любопытным. Почему именно я? И кто определил, что именно я буду удостоен чести общаться с ним? Как бы то ни было, то путешествие, в которое я наконец-то решился отправиться, должно либо приподнять завесу тайны, либо прекратить наши мучения в этом мире. А учитывая, что второй вариант мне казался наиболее вероятным, я не мог не попрощаться со своим другом и учителем.

– Что привело тебя в мою тихую гавань? – спросил смотритель музея, возвращаясь на свое место.

– Решил попрощаться перед отъездом.

– Ты уезжаешь? Надолго?

– Возможно, навсегда, – с грустью ответил я.

– И духов какого континента мне теперь придется задабривать, чтобы они тебя оберегали?

– Либо духов Большой Земли, либо духов, обитающих в подвале Инквизиции. В последнем варианте мне это будет уже не особо нужно.

– Собрался в главное путешествие своей жизни? – с загадочной улыбкой он посмотрел в мою сторону. – Я давно ждал этого дня, но торопить тебя не хотел. Надо самому прийти к такому мудрому решению. Иначе растратишь свой потенциал понапрасну. Человек без цели долго жить не может, начинает сам себя съедать изнутри, и в итоге остается лишь холмик на кладбище либо урна с пеплом. Особенно такой, как ты, в чьей душе горит огонь, зажженный Богом. Если не дашь выхода этому пламени – сгоришь. Во время службы в армии выплеск энергии был очень сильным, поэтому все годы после нее ты восстанавливался, а теперь она снова бьет ключом из твоего источника и подталкивает тебя к поискам.

– К поискам чего, по-твоему, она меня подталкивает? – изумленно спросил я. – И почему ты решил, что эта поездка станет главной в моей жизни?

– Все дороги ведут к осознанию самого себя, к осознанию своей судьбы. Война внесла свои коррективы в жизнь каждого из нас, и только сейчас все понемногу начинает исправляться. Вот и тебя твой Ангел-Хранитель пытается вывести на дорогу, с которой ты, из-за непреодолимых обстоятельств, был вынужден сойти. Знаешь, многие люди всю жизнь ищут свое предназначение в этом мире. Некоторым везет практически сразу, а вот некоторым никогда не суждено этого понять. Это карма, наследие прошлых жизней. Мои предки тысячелетиями были колдунами в нашем племени. И меня до сих пор преследуют их голоса, доносящиеся из глубины веков. Это отпечатано в моем генетическом коде. С детства я пытался отказаться от подобных суеверий, но весь мой жизненный путь тесно сплетен с невидимым нами непознанным миром. Я специально заставлял себя быть человеком науки. Пытался все логично анализировать, хотел, чтобы это обошло меня стороной. Но от судьбы не убежишь. Кто мог подумать, что единственная бомба, которая упадет на город в первый же день войны, выберет целью именно мой дом? И в один момент я потеряю все, чем дорожил…

– Я не хотел, чтобы из-за меня ты снова переживал те ужасные эмоции. Поверь, если бы я знал, что ты сведешь разговор к тем воспоминаниям, то не пришел бы. Прости меня.

– Да что ты, мой друг, – улыбнувшись, ответил хранитель музея, – в этом нет твоей вины. Наоборот, только близкому человеку я могу рассказать то, что наболело. Да и, кроме тебя, сюда почти никто не заходит. Хотя положительная динамика все же есть. За прошлый месяц мою скромную обитель знаний посетили двадцать четыре человека. Люди проявляют интерес к своему прошлому. Значит, мои усилия не растрачены понапрасну. Возможно, я даже смогу передать хотя бы часть своего опыта кому-то еще.

– К сожалению, местные бары могут похвастаться такой проходимостью за час. Люди, в своем большинстве, всегда выбирают самый простой путь, – с грустью сказал я. – Лишь немногие находят в себе силы плыть против течения. Раньше никто не задумывался об этом. И в итоге мы не выдержали уготованных нам испытаний, раз все ценности того мира столь быстро оказались забыты.

– У каждого своя дорога. Возможно, один из этих двадцати четырех человек, вдохновившись беседой со мной, изменит наш мир. А я верю в то, что рано или поздно это случится.

– Наш мир уже изменили, не спросив нас об этом. Так изменили, что без слез смотреть невозможно. А что будет, когда уйдет твое и тем более мое поколение? Когда не останется человека, который помнил бы те времена не по рассказам своих бабушек, а ощущал их на себе? Тогда для людей то, что творится сейчас, будет являться нормальным существованием. Никому и в голову не придет что-то менять.

– Как раз потому я и вкладываю всего себя в свое дело, мой друг. Чтобы, когда от нас с тобой ничего не останется, часть наших воспоминаний сохранилась в этих стенах и на этих полках. Возможно, именно для этого Создатель так жестко меня испытывал, ведь как еще можно понять чужую боль, не пропустив ее через себя?

– И ты даже не испытываешь к такому Создателю ненависти после того, что он с тобой сделал? Меня это всегда в тебе удивляло. Ты единственный из людей, кого я знаю, кто никогда не жаловался на то, что произошло. Твои речи, которые ты мощным потоком изливал на огромные аудитории, не разошлись с делами, которые ты делал после того, что случилось со всем миром. Я помню наших преподавателей, говоривших о совести и чести на уроках этики, но при этом забывших о своих словах, когда вопрос встал о выживании. Но ты не из их числа. Ты – Человек, доказавший, что не все мы животные. Что нам дано право выбора, в отличие от них.

– Мой друг, ты знаешь, как побаловать старика, – расплывшись в широкой улыбке, сказал мой собеседник. – Сладкая патока из твоих уст, как всегда, поднимает мне настроение. Но мы оба знаем, что таких Людей гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Они просто стараются не показывать это, а некоторые, к сожалению, просто боятся. Сейчас такое время, что человечность многие воспринимают как слабость. Хотя так было и раньше, просто сейчас все негативное в каждом из нас проявляется в более жестких формах. А ненависти к Создателю у меня нет. Он меня подтолкнул к моему предназначению. Ты же помнишь, что после госпиталя, когда я понял, что никогда не смогу видеть, и когда мне сказали, что я единственный, кто выжил в доме, утешением мне были только две вещи. Первым было то, что мой старший сын в этот момент находился в другом месте, а вторым – что помимо философии, я знаю еще некоторые секреты непознанной стороны мира. В моей семье было заведено передавать священные знания наших предков-колдунов. Уже мой дед относился к этому скорее как к доброй традиции и не вкладывал в нее никакого смысла, за исключением того, чтобы мы не забывали своих корней. Но при этом он все передавал в той последовательности и в полном объеме, в котором это делали до него. И знаешь, в тот горький момент утраты я почувствовал, что эти ритуалы полны огромной силы. Я начал практиковать их, начал часто ездить к местным аборигенам, которые помогли мне раскрыть весь потенциал моего древнего рода и добавили в мою голову свое знание и понимание нашего мира. Они приняли меня как брата, хотя нас разделяла пропасть в несколько веков. Ведь они жили так, как жили их предки тысячи лет назад, а я – дитя цивилизации. Но законы жизни не изменялись, не обращая никакого внимания на всю нашу «цивилизованность». Так вот, раскрыв свой потенциал, я связался с ними. С моими девочками. Ты можешь считать меня стариком, который сошел с ума от горя, но это правда. Там, после смерти, нас что-то ждет. Я не могу объяснить, что именно, но там есть некая сила. И когда-нибудь наука поймет всю природу этих явлений, разгадает тайну, доставшуюся нам от самого Творца. Я не говорил тебе об этом раньше, потому что данный опыт предназначен лишь для меня. Просто мы можем больше не увидеться, а я хочу, чтобы ты знал: всю боль, которую мы переживаем в своей жизни, компенсирует тот бесконечный путь, уготованный нашим душам.