Я беру ее руку в свою.

– Я Аметист, моя мама…

– …встречается с Эллиотом!
– она кивает, щелкая пальцами, понимая.

– Ага.

Отказываюсь смотреть на Мэддокса. Я не могу поверить этому придурку.

– Стэйси моя бывшая девушка, по совместительству старая подруга… - поднимаясь на ноги, небрежно говорит Мэддокс.

Стэйси закатывает глаза, по-собственнически поглаживая его руку.

– Пока что, - добавляет она, подмигивая мне.

Ладно, это очевидно драма размером с Олимпийский бассейн, поэтому я не буду погружаться в это. Я плюс драма равно тому, что золотой медали не быть.

– Я лучше отнесу это внутрь. Было приятно с тобой познакомиться, Стэйси.

Наконец-то позволяю себе взглянуть на Мэддокса. Я ненавижу, как солнце светит сквозь его волосы цвета черных чернил. Это заставляет меня хотеть сорвать с неба эту глупую штуку, чтобы я больше никогда не видела, как оно ласкает его. Его профиль - точеные черты совершенства. Просто правильное количество измученного плохого парня с легкой примесью «Abercrombie & Fitch» (прим. «Abercrombie & Fitch» — американский магазин повседневной одежды). Опять же, не мой типаж. Я должна придерживаться своей дорожки. Причина, по которой я всю свою жизнь держалась подальше от парней типа Мэддокса - была именно эта. Они были работой дьявола, а я не грешу.

Много.

Сегодня.

Ну, со вчерашней ночи.

Да здравствует Мария, полная милосердия…

– С тобой тоже, - шепчет Стэйси моей отдаляющейся спине, пока я иду внутрь.

Знаю, что она лжет. Девушка ненавидит меня, я могу ощутить это. Я практически чувствую острые кинжалы, которые она метает в мою спину.

Нахожу кухню довольно легко, потому что мы пересекали ее по пути. Я выливаю остатки своего напитка в раковину, и уже собираюсь ополоснуть стакан, когда замечаю вычурный кран со спиралевидной трубкой. Лучше я не буду это трогать, просто чтобы не сломать ничего.

– Эй, Херувимчик, ты познакомилась со Стэйси?

Мама вхожу, ее очки исчезли, а шляпа лежит на дубовой кухонной стойке. Первый раз в жизни имя «Херувимчик» странно уживается со мной. Все из-за Мэддокса и его грязного рта.

– Да.

– Бедный Мэддокс. Они знакомы уже очень долгое время, поэтому его сердце не позволяет ему избавиться от нее.

– У него есть сердце?
– спрашиваю я шокировано.

Мама вздыхает.

– Да. Он просто выбирает тех, кому позволит увидеть его. Как кое-кто другой, кого я знаю.

Я игнорирую ее замечание.

– Да, ну, они встречались…

Мама хихикает.

– Ох, две недели. В старшей школе они всегда были друзьями, и Эллиот сказал, что она всегда была в него влюблена, - она делает паузу, подходит к холодильнику и достает кувшин сока. Ей лучше больше не готовить коктейли.
– Мэддокс почувствовал, что задолжал ей, и решил попробовать. Довольно быстро он осознал, что испытывает к ней только дружеские чувства. Если ты спросишь меня…

Никто не спрашивает тебя, мам, и, пожалуйста, говори тише. Она наклоняется ближе ко мне, сжимая свой стакан.

– Она немного сумасшедшая.

Ничего не могу с собой поделать, когда из меня вырывается смех. Полагаю, это сделало его немного лучше. По крайней мере, он не такой придурок, как я изначально думала. Я смотрю через большое окно, что расположено над раковиной, выходящее на бассейн, и наблюдаю за их разговором. Мэддокс качает головой, нахмурив брови. На ее лице появляется грустное выражение, а затем ее плечи поникают. Его выражение лица меркнет и сочувствие появляется в его чертах. Он легонько дергает себя за волосы, а затем тянется к ней. С охотой Стэйси принимает его сочувствие, делая шаг в его объятия, и опускает голову ему на грудь.

Драма. Герой.

Ужин просто ужасно неловкий. Аметист больше не взглянула на меня за все время, несмотря на тот факт, что я сижу напротив нее.

Вытягиваю свои ноги, пока не касаюсь ее. Она почти инстинктивно стреляет в меня взглядом, а затем ее глаза сужаются. Я вывел ее из себя - хорошо.

– Итак, Стэйси, - начинает мой отец, тыкая в свой стейк.
– Как тебе нравится в колледже? Я знаю, что это твой второй год, но помню, как ты только начала, будто это было вчера.

Стэйси прочищает горло, потянувшись за своим напитком.

– Все очень хорошо. Я просто рада, что мне удается часто видеть Мэда.

Тэлон фыркает, кусая свою булку и злобно ее дергая. Он продолжает сверлить взглядом Стэйси через весь стол. Я знаю, он ненавидит ее, черт, вся моя семья, кроме отца недолюбливает ее, но вся ее жизнь - дерьмо. Стэйси протянула руку, и я принял ее, чтобы помочь ей. Ее мать, хотя она и пытается стать лучше, все равно дерьмовая мать - даже когда у нее хорошие дни.