Я не обратила внимания на название, потому что была очень занята тем, что любовалась всем остальным. Почти в каждой кабинке есть люди, и еще больше снаружи, на террасе, а также, вероятно и наверху. Я не уверена, что на втором этаже, может быть, бар. Лейла в мгновение ока была бы там.

– «Dutch!» - говорит он, проводя указательным пальцем по губе.

Я благодарно улыбаюсь ему, затем осознаю, что слежу за его пальцем. Мне нужно отвлечься.

– Итак, сейчас, когда я уже знаю, что ты, Тэлон и Вульф братья, кто из вас старший?

Прочищая горло, он откидывается на своем стуле. Его глаза блестят озорством.

– А ты как думаешь?

Я прикидываюсь, что думаю над ответом, но я уже знаю кто.

– Тэлон.

Это не только из-за его размеров, потому что он куда плотнее Мэддокса и даже больше Вульфа, но это потому как он держит себя. Он просто кажется защитником их троих.

– Интересно. И, по-твоему, какой я?

Он хрустит шеей, его глаза маниакально скачут. Что я сделала? Ему это понравилось? Возможно.

– Средний. Я бы сказала, что Вульф самый младший.

Он наклоняется вперед, опираясь локтями о стол. Другой официант, молодая девушка на этот раз, приносит наши напитки и затем кивает головой Мэддоксу.

– Сэр.

Сэр?

Я вопросительно выгибаю бровь, глядя на него, но затем опускаю ее, чтобы спросить у него об этом позже.

Он даже не признает официанта, не сводит с меня глаз. Усмехается, качая головой.

– Ну, полагаю, ты поняла правильно. Отчасти.

– Отчасти?
– спрашиваю, наклоняя голову и потягивая свой напиток.

– Мы тройняшки, Эми.

– Ох, ого, - затем до меня доходит.

Их бедной матери пришлось подарить жизнь троим, возможно, больше обычного размера, мальчикам. Ауч.

Мы непринужденно беседуем на разные темы, начиная от спорта и его боях, заканчивая моими мечтами и стремлениями.

– Так ты все еще дерешься?
– спрашиваю я, поедая стейк.

Мэддокс делает глоток своего напитка.

– Да. Хотя сейчас это чуть более серьезно. В некотором роде лишает удовольствия от этого.

Я киваю.

– Да, это, наверное, одна из причин, почему я никогда не думала о том, чтобы кататься на скейте профессионально. Просто всегда думала, не знаю… - я не хочу его обидеть.

– Скажи, - призывает он, снова хрустя шеей.

Если бы Мэддокс не источал страх, я бы сказала, что это маленькое движение было милым.

Я выдыхаю.

– Что, если ты используешь свой талант как свою карьеру, ты либо будешь парить, либо это убьет тебя.

Он усмехается, осторожно глядя на меня.

– И как ты думаешь, что это делает со мной?

Облизывая нижнюю губу, я пожимаю плечами.

– Я не видела тебя во время боя, поэтому не могу на это ответить.

Злобно усмехается.

– Мы собираемся изменить это очень скоро.

Я кладу свою вилку и нож на тарелку, как раз, когда официант подходит к нам, чтобы взять наши тарелки и заменить напитки. Я действительно была намерена выпить только один, но он заскользил по моему горлу очень гладко.

Прежде чем могу задать ему больше вопросов, ногой под столом он касается меня.

Я застываю.

– Итак, - я меняю тему, беря свой напиток.
– Какая у тебя специальность?

– Бизнес. Скучно, но это что-то, что мой отец заставляет меня изучать, так как ты знаешь, в один день возьму все на себя.

Я делаю маленький глоток своего напитка.

– А чем он занимается? Не думаю, что уловила это за ужином, когда началась вся эта драма.

Он раздраженно потирает щеку.

– Скажи мне это. Нам принадлежит «Стоун Пропертиз».

Я делаю большой глоток. Узнаю имя, просто не складываю два плюс два.

– Вы буквально владеете большей частью Нью-Йорка.

Мэддокс натянуто мне улыбается.

– Ага.

– Вау, - говорю я, как раз, когда на столе появляется десерт.

Тирамису. Я поднимаю на него глаза, когда втыкаю вилку в рыхлый пирог, который он для меня заказал.

– Думал, тирамису плохо влияет на мой вес?
– я пробую кусочек с вилки.

– Полагаю, я думаю, что ты идеальна.

Френд-зона.

Прочищаю горло.

– Почему ты, а не другие два?

Мои ладони вспотели, и я сжимаю вместе бедра. Все, что он делает привлекает меня - что, черт побери, с этим делать.