Рискованный полет

Аннотация

 

София Адамс всю жизнь провела с родителями-трудоголиками, будучи отрезанной от мира. Она ходила в школу для девочек и не пересекала установленные границы. Тайно получив паспорт и упаковав свои вещи, София думала, что ее мечты наконец-то сбылись. Но лишь пока служба безопасности не остановила ее в аэропорту, где стало ясно, что она куда невиннее, чем думала.

 

Линкольн Грей владел всем, чего когда-либо хотел. Включая темноволосую красавицу, которую только что увидел. Хватило одного взгляда, и он уверился, что этот багаж возьмет с собой в следующее путешествие. София чересчур невинна, чтобы путешествовать по миру в одиночку. К счастью, Линкольн готов ее защитить. Он никогда не знал отказа и не узнает теперь. Как женщина может устоять, если ей дают все, о чем она только мечтала?

 

Примечание: Эта короткая история любви с первого взгляда развивается быстрее, чем летит «Ночной сокол» (самый быстрый самолет во всем мире, можете поверить нам на слово, мы гуглили). Убедитесь, что подняли столики и поставили ваш ноутбук в держатель! Мы готовы порадовать вас маленькой грязной историей!

 

Алекса Райли Рискованный полет Над переводом работали: Перевод: Александра Йейл Редактура: Александра Йейл Вычитка: Александра Йейл Дизайн обложки: Poison_Princess Переведено для: https://vk.com/alex_yale Глава 1 София Я крепко держала паспорт, словно он был моим спасательным кругом. Шансом наконец-то увидеть мир. Получив его сегодня утром по почте, я выбежала через парадную дверь, чуть не забыв попрощаться. Хотя не сказать, что меня кто-либо провожал, кроме Ларсы. Сколько я себя помнила, она была моей няней и опекуншей, в итоге заменив мать. Ларса расцеловала меня в обе щеки и неохотно отпустила со слезами на глазах. Оба моих родителя были трудоголиками. Даже когда они пытались выкроить для меня время, работа все равно оставалась для них на первом месте. У них была своя юридическая фирма, и мое появление стало ошибкой. Сначала они считали, что справятся, но в итоге вместо них меня воспитывали деньги. По крайней мере, я никогда ни в чем не нуждалась. Меня отдали в лучшую женскую школу в Штатах и назвали моим именем трастовый фонд, чтобы я могла воплотить все мечты. Родители хотели, чтобы я потратила накопленные деньги на колледж или пошла по их стопам и стала юристом. Я слышала, как они много раз обсуждали мое будущее за столом, когда успевали домой к ужину. Мама с папой все распланировали, ни разу не спросив, чем я хотела заниматься. Они говорили не со мной, а за меня. Меньше всего я хотела уподобиться им. Почему-то меня пугала перспектива пойти в колледж. Я опасалась, что увлекусь профессией и в итоге повторю их судьбу. Мне не хотелось превращаться в трудоголика, но я понятия не имела, как распорядиться своей жизнью. Зато я твердо знала, что хотела глотнуть свободы. Хотела посмотреть мир за пределами родительского дома и школьных стен. Хотела увидеть места, упомянутые на уроках истории. Познакомиться с парнями и закрутить романы наподобие тех, о которых пишут в книгах. Внешний мир был мне знаком только по фильмам и литературе. Пока я росла, мы никогда не путешествовали, и вот я получила свой шанс. Закусив губу, я посмотрела на табло, чтобы узнать, какие будут рейсы и куда. Стоило мне понять, что через четыре часа самолет вылетит в Париж, как мое сердце немного подскочило. Город любви. Пройдя к стойке, я купила билет, обошедшийся мне в небольшое состояние. Сотрудница показала, куда мне пройти, поскольку у меня с собой была лишь ручная кладь. Я собрала в путешествие немного одежды, уместившейся в мой рюкзак. Мне хотелось передвигаться налегке. У меня был список мест по всему миру, которые я решила посетить, желательно не таская с собой миллион вещей. Пока я ждала у терминала, мое волнение возрастало с каждой секундой. Все происходило на самом деле. Я летела в Париж. Мне даже не верилось. — Привет, — услышала я голос за своей спиной. Обернувшись, я увидела парня на пару лет старше меня. Красивого, с коротким светлыми волосами и голубыми глазами. Он мне улыбнулся, и я заметила ямочки на его щеках. — Привет, — я почувствовала себя немного неловко. — Куда летишь? — глянул он на билет в моей руке. — В Париж, — мечтательно вздохнула я. У меня в памяти пронесся миллион любовных романов, действие которых разворачивалось в этом городе. — Я тоже, — подмигнул парень. Я покраснела, не привыкшая к мужскому вниманию и все еще смущенная. — Следующий! — рявкнули мне, и я чуть не подскочила. Снова глянув вперед, я обнаружила, что люди прошли дальше, и настала моя очередь. Я приблизилась к турникету, протянув сотруднику свой паспорт и билет. Он забрал их и, пролистав, поднял на меня глаза. Мужчина выглядел устрашающе. Он был лысым, и белая рубашка облегала его торс. Также она подчеркивала мышцы, с которыми можно выиграть практически любой бой. Руки мужчины были покрыты татуировками, будто шевелившимися при каждом его движении. Положив мой билет с паспортом на стойку, он прижал палец к уху. Тогда я поняла, что у него был маленький наушник. Мне показалось, что мужчина кого-то слушал. Подняв голову, он еще мгновение рассматривал меня, впиваясь холодным взглядом, после чего отвернулся. — Вы должны пройти со мной, — встал он, забрав мой паспорт и билет на самолет. Я замерла в шоке. Я что-то сделала не так? Обернувшись на блондина, я обнаружила, что он наблюдал за происходящим, выгнув брови. Я немного запаниковала. — Я… — начала заикаться я, пытаясь придумать ответ. — Что-то не так? — Мисс, как я уже сказал, вы должны пройти со мной, — мужчина потянулся, чтобы схватить меня, но в последний момент остановился. На секунду он замер. — Пройдемте сюда, — опустив руку и передумав хватать меня, он указал мне направление. Сначала я замерла, но потом решила все-таки пойти с ним. Разве у меня был выбор? У мужчины на груди красовалась нашивка «Служба безопасности». Меня всю жизнь учили следовать законам, и поскольку больше ничего не стояло между мной и Парижем, я пошла, куда велели. Воспользовавшись смарт-картой, охранник открыл боковую дверь в длинный коридор. Я последовала за пугающим мужчиной, не говоря ни слова и наблюдая за ним сзади. В конце коридора он подвел меня к другой двери. Открыв ее, мужчина пропустил меня в комнату. Там не было ничего, кроме металлического стола и двух железных стульев. — Присаживайтесь, — сказал охранник, и я села, сняв с плеч рюкзак. Наклонившись, мужчина забрал его. Я хотела потребовать, чтобы мне вернули мои вещи, но не успела что-либо сказать, как он вышел из комнаты. За ним закрылась дверь, и я услышала щелчок замка. Внезапно я осталась одна, понятия не имея, что произошло. Возможно, ранее утром мне стоило послушаться Ларсу и никуда не идти. Она уверяла, что я слишком молода и невинна для этого мира. Похоже, она была права. Я совершенно не понимала, что творилось. Время шло, я ждала и ждала. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем наконец-то открылась дверь. На пороге стоял уже другой человек. Если я считала охранника пугающим, то этот мужчина поднял само определение угрозы на новый уровень. Оценив размер его тела, я почувствовала, как воздух покинул мои легкие. Напряженно посмотрев на меня темными глазами, незнакомец вошел в комнату, ставшую еще меньше от его присутствия. Он запер дверь, и щелчок замка отозвался эхом в полупустом помещении. Мужчина шагнул ко мне. Казалось, он был выше меня едва ли не на метр. Огромный. С темными волосами, коротко подстриженными в военном стиле. Черная рубашка на нем смотрелась так, словно мышцы хотели вырваться из нее. Большие мускулистые руки натягивали ткань, и я поразилась, как она не разорвалась. У него чуть ли не на лбу было написано «спецназ» или что-то столь же крутое, и у меня участилось сердцебиение. Я ничего не понимала. — Что за парень стоял позади тебя? — громко и резко спросил мужчина. — Какой парень? — я в замешательстве уставилась на него, уловив в своем голосе небольшую дрожь. — Мальчишка, которого ты подцепила в очереди, — прорычал мужчина и, посмотрев на меня с прищуром, шагнул ближе. Не поднимаясь, я уставилась на него, нависшего надо мной. Он протянул руку и, схватив прядь моих волос, потер ее между пальцами. — Блондин, — пояснил незнакомец, не отпуская мой локон. — Я с ним не знакома, — призналась я, поняв, о ком речь. Может, меня вызвали сюда из-за него. Мужчина отпустил мои волосы. Под его пристальным взглядом я поерзала на стуле и посмотрела в сторону. Он изучал меня слишком напряженно, чтобы выдержать его взгляд. Затем я почувствовала, как незнакомец коснулся пальцем моего подбородка и осторожно поднял мне голову. — Хорошо, потому что ты познакомишься со мной, — нежно погладив мой подбородок, он крепко его сжал. Глава 2 Линкольн Праздно проходя по залу, я издалека заметил девушку и остановился как вкопанный. Темноволосая красавица с рюкзаком на плече и широко распахнутыми глазами, как у ребенка на первом цирковом представлении в его жизни. Она озиралась, словно впервые увидела мир. Никогда прежде я не хотел кого-то так сильно. Я убедил себя, что эта девушка нуждалась во мне. В ее глазах сияла невинность, которую наверняка замечали все вокруг. Когда моя незнакомка завернула за угол, чтобы встать в очередь у терминала, я практически пробежал по коридору в комнату с камерами. Там я сразу прошел к экранам, оттолкнув с пути одного из охранников. Просмотрев мониторы, я немного запаниковал, пока не нашел девушку и не увеличил ее изображение. Отодвинутый мной парень не проронил ни слова. Он отошел в сторону и уступил мне место. Сотрудники прекрасно знали, что не стоит задавать лишних вопросов хозяину гребаного аэропорта. Я либо выкупил все местные авиакомпании, либо заставил их пожалеть. Может, я был грубым, но заслужил свое право. Я участвовал в военных действиях морской пехоты, в то время как большинство моих ровесников еще играли в Nintendo. Я был проклятым ублюдком, знавшим более десятка способов убить человека голыми руками, и после ухода со службы поставил перед собой задачу получать все, чего бы ни пожелал. Я добился высот упорным трудом и не упускал того, что само шло мне в руки. Включая упругую маленькую задницу, на которую я сейчас смотрел. Я путешествовал по миру больше раз, чем мог сосчитать, но ни одна женщина не заставила меня остановиться — особенно не настолько невинная, что даже через экран практически чувствовался аромат свежей киски. Облизнувшись, я гадал, каковы ее розовые лепестки на вкус. Сегодня я планировал полететь в Австралию, но мои планы моментально изменились. Эта девушка должна была стать моей. Еще немного увеличив изображение, я наблюдал, как она разговаривала с гиперактивным маленьким придурком, осмотревшим ее с головы до пят. Ранее в зале я не понял, была ли моя незнакомка одна. Я видел только ее. Когда она отвернулась, он опустил руку и поправил в штанах член. Сжав кулаки, я гадал, кем парень ей приходился. Я представил, как далеко они могут зайти, и что будет, если мальчишка попробует ее сладкий мед, просившийся на мой член. Мне нужно было знать все детали, и я скрипнул зубами так сильно, что у меня заныли челюсти. Я хотел, чтобы девушка была подальше ото всех. Слишком много людей стояло чересчур близко к ней. Включив интерком, я набрал код сотрудника за стойкой. Он позвал следующего в очереди, и я велел ему задержать девушку. Но затем я хорошенько подумал и приказал отвести ее в изолятор. Я не хотел давать мелкому засранцу шанса посмотреть еще и на ее груди. Нет, они предназначались только для моих глаз. А вскоре еще и для моего рта. Я мог поспорить, что эта девушка от губ до самого ануса была на вкус как кондитерская. При мысли о ней мой рот наполнился слюной. Очень скоро я бы убедился сам. — Не смей, мать твою, прикасаться к ней, — приказал я, и охранник опустил руку, указав девушке на коридор. Я ходил по острию и вполне мог сорваться. Мне нужно было оказаться рядом с ней. Удержать ее в пределах досягаемости. Я чувствовал, что лишь тогда смогу успокоиться. Хотя бы немного. Я наблюдал, как охранник провел мою незнакомку в один из наших изоляторов. — Включить камеры в четвертом изоляторе, — приказал я и услышал, как кто-то побежал исполнять приказ. Затем я снова указал на экран и на блондина. — Избавьтесь от него. Выйдя из комнаты и направившись в четвертый изолятор, я услышал мне вслед «да, сэр» хором голосов. Я прошел по коридору и когда приблизился к двери, вышел охранник. Протянув руку и не сказав ни слова, я забрал у него рюкзак, паспорт и билет на самолет. По соседству была коморка, куда я и зашел, чтобы открыть рюкзак. Прежде чем пойти к девушке, я хотел посмотреть ее вещи и выяснить, куда она направлялась. Открыв паспорт, я узнал, что ее звали София Адамс. Я высчитал ее возраст и порадовался тому, что она была совершеннолетней. После паспорта я изучил ее билет в Париж. Если София хотела романтические каникулы с маленьким куском дерьма, ее ждало жестокое разочарование. Расстегнув застежки на рюкзаке, я обнаружил, что она взяла с собой всего несколько вещей, но хорошего качества. — Гм, — судя по этикеткам, одежда была высококлассной и дорогой. Что-то здесь не складывалось. Добравшись до дна рюкзака, я увидел там маленькую хлопковую сумку и открыл ее. Внутри лежало несколько трусиков, и у меня начал подрагивать член. — Черт, — рыкнул я, коснувшись кружева и шелка. Я дотронулся до тонкой кромки, и мой член стал тверже. Облизнувшись, я уткнулся носом в трусики и вдохнул. Они пахли стиральным порошком и кондиционером. Хотел бы я, чтобы они были ношенными. Меня подмывало понюхать юбку Софии, как псу, рвущемуся узнать, в течке ли сука. Я ничего не жаждал сильнее, чем встать позади нее и войти в ее нежное влагалище. Дабы отвлечься от мучительной потребности, мне пришлось крепко зажмуриться и подумать о чем-нибудь другом. У нее заболят бедра, окажись я между ними. Я мог поспорить, что она никогда еще не раздвигала их так широко, как раздвинет со мной. Тихо гортанно зарычав, я сложил ее вещи обратно в рюкзак и застегнул его. Я забрал паспорт и билет, которые засунул в свой задний карман. София не улетит далеко без меня. Стоило мне войти в изолятор, как аромат мармеладных мишек поразил меня и чуть не поставил на колени. Может ли женщина быть еще более искушающей? На ней была белая пышная юбка, поднявшаяся до середины бедра. И черная шелковая майка с вырезом, через который виднелся намек на темное кружево. Образ Софии манил меня склонить ее у стола и сделать женщиной. Да и мой толстый член уже болел от желания. — Что за парень стоял позади тебя? — я говорил сдавленно от жажды, хоть и старался сохранять здравомыслие. — Какой парень? — спросила София тихо и кротко, но с теплом в голосе. Взгляд ее голубых глаз заметался вверх-вниз по моему телу, и облизнись она, я бы не удержался, дав ей пососать член. — Мальчишка, которого ты подцепила в очереди, — мое тело двигалось само по себе, приближаясь к Софии под давлением отчаянной потребности взять ее. От ее взгляда из-под ресниц я задался вопросом, как она будет выглядеть с моим членом во рту. Наверное, точно так же, если сможет раскрыть свои полные губы достаточно, чтобы вместить все мои двенадцать дюймов. Член затвердел и натянул джинсы. Я сделал еще один шаг к Софии, чтобы ухватить ее за подбородок. Но сначала я зацепил прядь ее волос, чувствуя шелк под пальцами. Сначала я подумал о шелке ее трусиков, затем о шелковистом влагалище. Как что-то может быть настолько мягким? Я много путешествовал по миру, но ни разу не щупал ничего подобного. — Блондин, — пояснил я, чтобы добраться до сути. — Я с ним не знакома, — в глазах Софии не было ни намека на ложь, и я напрягся в ожидании. Она была свободной и моей. Отпустив волосы Софии, я заглянул ей в глаза, больше всего на свете желая подхватить ее на руки. Когда она отвернулась, по моей спине пробежал холодок, и я снова захотел привлечь ее внимание. Я провел пальцами по ее подбородку и повернул ей голову, заставив посмотреть на меня. Теперь София принадлежала мне и смотрела бы на меня, когда я требую. Я нежно провел пальцами по ее челюсти, дотрагиваясь до кожи. — Хорошо, потому что ты познакомишься со мной. София округлила глаза, и я попятился на шаг, протянув ей руку. Она посмотрела на нее сверху вниз с явным замешательством на лице. — Так ты хочешь в Париж или нет? София закусила губу, и мне пришлось крепче сжать рюкзак, чтобы не наброситься на ее рот. — Я могу идти? — спросила она, медленно поднявшись со стула. — Идти? — злобно улыбнулся я и наклонился, чтобы мы оказались лицом к лицу. — София, ты можешь полететь в Париж со мной или остаться здесь. Других вариантов нет. На самом деле вариант был лишь один, но иллюзия выбора упрощала мне задачу. София летела со мной в Париж. Она бы скакала на моем члене наверху Эйфелевой башни, носила берет и ела гребаные круассаны. Обсуждать было нечего. — Думаю, я выберу Париж, — пожала плечами София, словно у нее не было выбора. — Умница, — похвалил я, и она взяла меня за руку. — Мой самолет готов к взлету. — Твой самолет? — спросила София на выходе из изолятора. — Ты не знаешь, кто я? — я посмотрел на нее сверху вниз, немного удивленный. Большинство людей знали меня в лицо, ведь сайты желтой прессы пестрили статьями об одиноком миллиардере, выкупившем само небо. — А должна? — улыбка Софии могла осветить весь Вегас на сто лет вперед. — Продолжай улыбаться, и я буду, кем только пожелаешь, — заверил я и, открыв перед ней дверь черного хода, вышел на взлетно-посадочную полосу. — Я Линкольн Грей. Даже когда я представился, в глазах Софии не промелькнуло узнавания. Мне нравилось, что она ничего обо мне не знала. Значит, у нее не было предубеждений касательно меня. Я оставался для Софии загадкой, как и она для меня. Загадкой, решением которой я собирался наслаждаться. Взяв Софию за руку, я повел ее к самолету, где меня уже ждал экипаж. Я кивнул персоналу и пошел прямиком к капитану. — Моника, смена планов. Мы летим в Париж. — Да, сэр, — ответила та, улыбнувшись Софии. Поднявшись по трапу, мы сели рядом друг с другом. Пока команда занималась предполетной подготовкой, я пристегнул Софию. — Это твоя жена? — прошептала она, посмотрев на Монику, разговаривавшую со стюардессой. — Нет, — ответил я, защелкнув крепление. Заметив румянец на ее щеках, я наклонился, чтобы наши губы разделял только вдох. — Я уж и не помню, когда в последний раз был с женщиной. Прямо сейчас я не буду даже пытаться вспоминать. Мне неприятно представлять себя с кем-то, кроме тебя, поэтому я пас. Стоило мне увидеть тебя, милая София, как мысленно я начал выбирать кольца. Она облизнулась, и я больше не мог терпеть. Наклонившись, я воспользовался удивленным вздохом Софии, чтобы провести языком по ее губам. Черт, на вкус она оказалась такой же, как я себе представлял. Вцепившись пальцами в мою рубашку, София притянула меня ближе. Она шире открыла рот и крепче вжалась в меня грудями. Сорвавшийся с ее губ стон пронял меня до самого члена. Словно издалека до меня донесся голос стюардессы, через интерком объявившей о взлете, и я почувствовал, как самолет начал подниматься в воздух. София напряглась, и я откинулся назад, глядя в ее испуганные глаза. — Все хорошо? — спросил я, заправив волосы ей за уши. — Кажется, я боюсь летать, — призналась она с паникой в голосе. Глава 3 София Мои эмоции выходили из-под контроля. Я хотела продолжить поцелуй, но страх завладел мной и удержал в тисках. Не успела я что-либо предпринять, как меня отстегнули и подняли с сидения. Линкольн притянул меня к себе на колени и снова поцеловал. Он протолкнул язык между моих губ, пробиваясь в рот. Запустив руку мне в волосы, Линкольн удерживал меня, как ему хотелось, и брал все, чего хотел. Даже при желании я не смогла бы оторваться от него. Он так крепко прижал меня к себе, что между нами не осталось ни сантиметра. Но я не пыталась сопротивляться. Вместо этого я позволила себе погрузиться в новые ощущения. К Линкольну я была ближе, чем когда-либо к кому-либо в своей жизни. Мгновенное влечение и близость, о существовании которой я не подозревала прежде. Полнейшее безумие, учитывая, что я не знала о нем ничего, кроме имени. Чужой человек, но почему-то он не казался мне таковым. Пускай мы не были знакомы, зато я чувствовала себя с ним в безопасности. И хотела больше. Что бы Линкольн ни делал, я начинала светиться изнутри, словно оживала. До его прикосновений мое тело спало, и вот впервые я вдохнула воздуха. Было ошеломляюще и в то же время правильно. Отдав бразды правления в руки Линкольна, я позволила ему познакомить меня со странными новыми ощущениями и растворилась в них. Хотя не сказать, что у меня на самом деле был выбор. Линкольн держал меня стальной хваткой и даже когда отпустил мои волосы, все равно собственнически провел руками вниз. Одна из них опустилась на мое бедро, поднимая юбку, и я застонала ему в рот. Мне стоило заволноваться и потребовать объяснений. Но я не смогла себя заставить. Мне хотелось раствориться в нем. Потеряться в вызванных им чувствах. Раздвинув ноги чуть шире, я постаралась сдвинуться вперед, чтобы Линкольн быстрее поднялся руками по моим бедрам. Но он двигался слишком медленно, пальцами приподнимая подол и дразня мою обнаженную кожу. Наконец, Линкольн забрался мне под юбку. Я попыталась придвинуться к нему, нуждаясь в его прикосновениях. Когда он добрался до моего белья и провел пальцем между ног, я задрожала от волнения. Линкольн медленно поглаживал меня, заставляя стонать. Я не знала наверняка, в чем именно нуждалась, и он прервал поцелуй, словно прочитав мои мысли. — Я дам тебе больше, — заявил Линкольн, медленно касаясь пальцем моих трусиков. Я качнула бедрами, добиваясь трения, но он замер, не дав мне ничего. — Скажи мне, чтобы я это сделал, — пока Линкольн смотрел на меня, требуя согласия, его глаза казались темнее прежнего. Раньше я не замечала на его лице такого выражения. Оно выдавало напряжение и даже более того. Я наклонилась вперед, чтобы дать Линкольну все на свете. — Пожалуйста, Линкольн. Дай мне больше, — взмолилась я. Мои слова прозвучали так, словно я страдала от боли. Я не знала этого мужчину, но нуждалась в нем. Что бы он ни пробудил во мне, было очень приятно, и я не спешила заканчивать. Впервые я чувствовала себя живой. По моей коже пробегало покалывание, которого я не хотела лишаться. Один лишь поцелуй вызвал зависимость, и больше ничего меня не волновало. Линкольн провел пальцами по моим трусикам, и я ахнула от интимности прикосновения. На миг он остановился, чтобы снова поцеловать меня и проникнуть языком в мой рот. Затем его пальцы снова пришли в движение, скользя по моей промежности и вызывая у меня содрогание. Вторую руку Линкольн опустил на мое бедро и, удерживая меня на месте, делал со мной все, что хотел. Я не знала, что мне нравилось больше — ласки между ног или его контроль над моим телом. Резко отстранившись, я задыхалась, хватая ртом воздух. Дышала я тяжело и учащенно, пока между моих бедер нарастало давление. Посмотрев мне в глаза, Линкольн облизнулся, словно хотел попробовать наш поцелуй на вкус. Он так напряженно на меня смотрел, что я склонилась и уткнулась лицом ему в шею. Начало было странным и приятным, теперь сменившись насущной потребностью. От удовольствия я распалялась, словно под стремительно приближавшейся приливной волной. Она надвигалась, способная разорвать меня на куски. Убрав руку с моего бедра, Линкольн схватил меня за волосы. Он запрокинул мне голову, заставив посмотреть ему в глаза. Даже крепко зафиксировав меня, Линкольн не причинял мне боли. Он держал меня нежно и осторожно. Но взгляда отвести не позволял. Я не могла скрыться ни от него, ни от того, что надвигалось. — Ты будешь смотреть на меня, — прорычал Линкольн. — Раздвинь свои красивые ножки и кончи мне на пальцы. Ахнув, я послушалась, и он сразу погрузил в меня пальцы. Я услышала хлюпанье своей смазки, и от смущения у меня запылали щеки. Мне нужно было, чтобы Линкольн довел дело до конца, и я не мыслила здраво. Поэтому я подавила застенчивость неопытности и облизнулась. Он посмотрел туда, где нырнул пальцами в мои трусики, и снова зарычал, уже одобрительно. Было пьянящим, как Линкольн подавлял меня своим мускулистым телом и смотрел на то, что раньше я прятала ото всех мужчин. — Так я и знал, что твоя сладкая киска девственна. Стоило мне посмотреть на тебя и твою походку, как я понял, что в тебе никогда не было члена. Но я все изменю, София, — заявил он, глядя на меня из-под полуопущенных век. — Мужчины увидят твои бедра, промежуток между ними и сразу поймут, что о тебе уже позаботились. От его грязных слов у меня перехватило дыхание, и начал пульсировать клитор. Больше не в силах сдерживаться, я сжала в себе пальцы Линкольна, теряя самообладание. От его движений внутрь и наружу смазка смачивала мои бедра и стекала между нами. У меня задрожала ноги, по моей спине волнами прокатилось тепло, и во всем теле взорвались фейерверки. — Линкольн! — вскрикнула я, снова и снова повторяя его имя. Казалось, оно было единственным словом, которое я могла произнести, пока он своей рукой вытягивал из меня все удовольствие до последней капли. — Просто идеально, — услышала я, прежде чем Линкольн притянул меня к себе. Касаясь губами моей шеи, он принялся целовать ее, потом посасывать. Слишком чувствительная после пережитого, я вздрогнула от того, как Линкольн меня отмечал. — На данный момент придется довольствоваться этой отметкой, — заявил он, прикусив то же место. Внезапно меня потянуло в сон. У меня отяжелели веки, мышцы расслабились. Мне хотелось свернуться калачиком на груди у Линкольна и секунду вздремнуть. Проведя рукой у меня между ног, он поднес пальцы ко рту и слизал с них влагу. От его жеста я покраснела. Как я могла позволить незнакомцу дотронуться до меня таким образом? Те же пальцы он поднес к моей щеке и заправил волосы мне за ухо. — Я буду принадлежать тебе, да? — спросил Линкольн. Я уставилась на него, не понимая, о чем речь. — Сэр, мы достигли десяти тысяч футов. Оглянувшись, я увидела стюардессу. Она собрала блестящие черные волосы в хвост и выглядела как бортпроводница прошлых десятилетий. Я запоздало вспомнила, что мы были не одни, и снова засмущалась, не зная, много ли слышали люди на борту. Все еще сидя на коленях у Линкольна, я спряталась, уткнувшись лицом ему в шею и мечтая провалиться сквозь землю. — Пошла. Отсюда. Нахрен, — пролаял он, и мы обе подскочили. Я выпрямилась, не уверенная, к кому обращался Линкольн. Он ведь не мог обругать меня? Опустив взгляд, Линкольн покачал головой и притянул меня ближе. — Она должна быть тактичнее. — И не мешать тебе, когда ты с кем-то? — тихо спросила я, чудом сумев сформулировать слова. Выражение его лица смягчилось, и на губах медленно расплылась улыбка. — Нет, я еще ни разу не занимался сексом ни в одном из своих самолетов. Она всегда приходит спросить, нужно ли принести мне еду или напитки. Но мне не понравилось, что она увидела тебя такой. — Наверное, она нас слышала, — прошептала я, несмотря на свою улыбку. Скорее всего, у меня снова раскраснелись щеки. На выходе из самолета мне предстояло посмотреть в лицо членам экипажа. Конечно, все они знали, поскольку я вела себя довольно громко. Но я ничего не могла с собой поделать. Никогда еще я не чувствовала ничего подобного. Я потеряла самообладание. Оно было в руках Линкольна. — Скорее всего, — скривился он. — Мне не понравилось, что ты испугалась. Вот я и придумал способ тебя успокоить, — наклонившись, он приблизился губами к моему уху. — В следующий раз я закрою тебе рот ладонью, — когда Линкольн укусил мою мочку и поцеловал шею под ней, я снова задышала чаще. — Я буду обнимать тебя, пока ты спишь. Тебе нужно отдохнуть. Линкольн склонил мою голову к своему плечу, и я прижалась к его теплой коже. Мне следовало задать ему больше вопросов. Я не должна была здесь находиться, но в ту минуту ничего не хотела сильнее, чем вдыхать его аромат хлопка и мяты. Закрыв глаза, я взмолилась, чтобы Линкольн никуда не делся, и произошедшее не оказалось сном. Глава 4 Линкольн Откинувшись на спинку кресла, я посмотрел на Софию. Во сне она разомкнула розовые губы. Солнце село за океан, и мы летели в Париж. Подняв руку к носу, я почувствовал на пальцах слабый запах смазки. После того как их сдавила тугая маленькая киска, я затвердел и был готов повторить. Посмотрев в сторону кабины, я убедился, что дверь была закрыта, и свет выключен на ночь. Мы должны были приземлиться лишь утром, поэтому члены экипажа оставались на своих местах. Скользнув взглядом вверх по ногам Софии, я заметил, что она раздвинула их во сне. Юбка на ней приподнялась, открыв моему взору трусики, прятавшие от меня маленькую дразнящую киску. Это нужно было исправить. Потянувшись, я подцепил пальцами край материала и сдвинул его вбок. При виде гладких розовых складок, влажных и припухших, я закусил нижнюю губу. Немного приподняв бедро Софии, я подтянул ее ближе, вынуждая шире раздвинуть ноги. Я уверился, что ей было удобно, и откинулся на спинку кресла, чтобы получить прекрасный обзор на обнаженное влагалище прямо перед моим членом. Трусики на Софии были сдвинуты, бедра широко расставлены. Складки приоткрылись, и я увидел между ними клитор. Она что-то сонно пробормотала, и меня захлестнуло волнение с адреналином. Наклонившись, я расстегнул ширинку и высвободил член из жарких тисков. Твердая длина лежала на моем животе и тянулась к теплу Софии. Словно почувствовав близость девственной киски, член дрогнул, готовый кончить. Еще немного приподняв бедро Софии, я устроил ее вход прямо у головки. Полные половые губы раскрылись, и твердый маленький выступ уперся прямо в мой ствол. Когда я начал медленно покачивать ее за бедра, она снова что-то пробормотала и вздохнула. Моя потребность была слишком велика, и я решил натирать себя промежностью Софии до оргазма. Она скользили по члену вверх-вниз, с каждым движением оставляя на мне скользкий след. При приближении входа из головки выделялось предсемя и капало на мой живот. Пускай София спала, но ее похотливое тело знало, в чем нуждалось. Она была зрелой, готовой к продолжению рода и буквально молила о члене. Я мог поспорить, что теперь, распробовав оргазм, София готова была раздвигать ноги по десять раз на дню. Я бы очень скоро наполнил ее, и она бы перестала смущаться по любому поводу. Особенно после того как по пробуждению я бы наклонил ее у ближайшей горизонтальной поверхности. Снова приподняв Софию и держа ее за бедра, я не удержался и немного побаловал себя. Я провел головкой прямо по входу, оставляя след семени. Добравшись до ануса, я втер предэякулят и в него, прежде чем вернулся к киске. Скользкое отверстие втянуло меня, и я не смог остановиться, хотя на самом деле не особо старался. — Линкольн, — прошептала София, но я шикнул, вернув ее ко сну. Ей нужно было отдохнуть. В Париже я планировал научить ее сосать член, и для этого ей нужно было бодрствовать. Пока что я собирался заморить червячка и излить в нее немного спермы. Мне хотелось увидеть, как из Софии будет капать мое семя. Держа ее за бедра, я двигал ею по головке и был вынужден закусить губу, чтобы не зарычать слишком громко. Хлюпанье киски напоминало причмокивание, и липкий след на моем члене доказывал, что София была готова ко мне. Я притворился, что вошел ее, даже если лишь на пару сантиметров. Ладно, возможно, я прибавил еще пару, но проклятая смазка текла по члену, и мне недоставало силы воли, чтобы сдержаться. Когда София приняла еще два сантиметра, я задышал прерывисто, по лбу потек пот. Я насаживал ее практически до середины члена, и мне было больно от желания кончить, но я запретил себе. Мне хотелось растянуть момент. Хотелось сделать так, чтобы мою разрядку София почувствовала в самом своем горле. Она погладила меня по шее и снова простонала мое имя. Я чувствовал, что даже во сне София насаживалась на меня, пытаясь взять больше. Глубже. — Тсс, не весь сразу. Еще нет, — прошептал я ей на ухо. Поцеловав горло Софии, я провел большим пальцем по ее клитору и наконец-то кончил в нее. Почувствовав ее оргазм, я излил густую сперму в жаждавшее влагалище. Оно жадно стискивало несколько сантиметров, которые я ему дал, и просило больше. — Вот так, вот и все. Подожди, пока я не закончу. София расслабилась, прильнув ко мне, пока внутри нее растекались остатки моего семени. Оставив в ней член наполовину, я снова откинулся назад, чтобы она могла спать прямо на мне. Я не хотел покидать маленькую киску, чтобы ее вкус оставался на мне, когда София оближет меня дочиста. Я хотел показать, что мой член побывал в ней, и научить ее наслаждаться этим. Ей стоило привыкнуть к тому, что между нами не было запретов. От моего поцелуя в шею София повернулась и посмотрела на меня из-под отяжелевших век. — Мне нравится чувствовать тебя внутри, — сонно пробормотала она, положив голову мне на грудь. — Хорошо. Потому что мой член будет единственным в твоей жизни. Глава 5 София Я медленно открыла глаза. Прислушавшись к ощущениям в теле, я обрывочно вспомнила свой сон. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Окончательно открыв глаза и прояснив взор, я поняла, где находилась. В самолете. Нет, не сон. При мысли о случившемся я улыбнулась. Сбежав из дома двадцать четыре часа назад, я успела пережить лучшие моменты в жизни, почувствовав и узнав то, о существовании чего не подозревала. Линкольн. Озираясь по сторонам, я искала его. Лежала я на длинном диване. И все еще была в самолете, но не похоже, что мы летели. Интересно, куда ушел Линкольн? У меня на мгновение оборвалось сердце, но тогда я увидела его пиджак. Он накрывал мои ноги, как одеяло. Я схватила его и, притянув к своему лицу, обняла, вдыхая запах. Замерев, я услышала Линкольна. Тут же я испытала облегчение от того, что он не сбежал. — Мне не стоило на тебя кричать, но давай расставим все точки над «и». Когда я в самолете с Софией, ты не заходишь к нам, пока я сам тебя не позову, — твердо и непреклонно сказал Линкольн. — Конечно, сэр. Прошу прощения, — донесся до меня голос стюардессы. Услышав приближавшиеся шаги, я закрыла глаза. Поступь стихла прямо передо мной. По моей щеке скользнул палец, и я не могла удержаться, чтобы не потянуться к нему, наслаждаясь теплым прикосновением. Что было в Линкольне особенного, из-за чего я так его жаждала? — Ладно, горошинка, — услышала я его, прежде чем меня легко подхватили большие сильные руки. Пиджак соскользнул с моих колен на пол. Линкольн даже не замедлился, чтобы поднять его, просто оставив лежать на полу. — Давай отвезем тебя в отель. Обняв его за шею, я уткнулась в нее лицом. Похоже, мне нравилось обниматься с Линкольном. Если вспомнить, я ни с кем не обнималась в своей жизни. Теперь я поняла, почему люди так любят этим заниматься. На выходе из самолета меня обдало прохладой, и по покачиванию на каждом шаге я поняла, что Линкольн снес меня по трапу. Он прижал меня к себе еще крепче, согревая теплом своего тела. — Багаж уже в машине, сэр, и ваш номер готов к заселению, — услышала я чей-то голос, но глаз не открывала. Я не знала почему. Может, потому что немного стеснялась. Я боялась слов, которыми нам с Линкольном предстояло обменяться после моего пробуждения. Например, нам следовало обсудить будущее. Я не хотела ставить точку. Он обещал отвезти меня в Париж. Наверное, мы уже прибыли. Но что затем? — Ты проголодалась, горошинка, или будешь и дальше притворяться спящей? — спросил Линкольн, и я уловила в его голосе веселье. — Проголодалась, — отозвалась я, губами касаясь его шеи. Я не помнила, когда в последний раз ела, но куда сильнее хотела его и не желала отпускать. Крепче обняв Линкольна, я наконец-то открыла глаза и увидела самолет на взлетно-посадочной полосе. Мне не верилось, что я прилетела в Париж. Происходящее казалось нереальным. — Доставьте в номер мои любимые блюда из «Pierre Herm'e», — приказал Линкольн, опускаясь на заднее сидение лимузина. Я думала, что он усадит меня рядом с собой, но нет. — Мне ведь не приснилось, правда? — разжав хватку, я потянулась между ног, чтобы себя ощупать, однако Линкольн остановил меня, схватив за запястье. Я немного отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. Он смотрел прямо на меня. Мрачно и напряженно. — Что я отметил, теперь принадлежит мне, — от его заявления я облизнулась, не находя слов. Но его заявление нашло во мне отклик. Желание принадлежать этому мужчине было сильным. Меня возбуждало, что он хотел меня, как никто и никогда. — И да, тебе не приснилось. Мне пришлось. Я не смог остановиться. Почему-то ты притягиваешь меня. Линкольн смотрел на меня, словно пытался разгадать. Словно я что-то с ним сделала. — Я не знаю, — призналась я. Два слова крутилось в моей голове. — Почему я? Линкольн поднес мою руку ко рту и, поцеловав в ладонь, вернул на свое плечо, явно желая продолжения объятий. Я послушалась, но в то же время передвинулась и оседлала его, чтобы посмотреть ему в глаза и разобраться в происходящем. Вот только вместо глаз я обратила внимание на его рот. Может, я хотела целоваться и больше ни о чем не думать? Линкольн делал с моим телом нереальные вещи, которые хотелось повторять снова и снова. — Ты должна знать лишь то, что принадлежишь мне, и я о тебе позабочусь, — Линкольн нежно дотронулся до моего подбородка и медленно погладил меня по губам. — Я не знал, что губы бывают такими мягкими. Как лепестки роз, — он провел пальцами по моему горлу к вырезу майки. — Ты мягкая везде. Мне нужно смазывать тебя кремом три раза в день, чтобы сберечь твою кожу, да? Взглядом он отслеживал движения своих пальцев и вряд ли разговаривал со мной. Скорее, с самим собой, будто мысленно делал заметку. Линкольн так хотел обо мне позаботиться, что у меня в горле встал ком. Ларса тоже обо мне заботилась, правда за плату. Не сказать, что она относилась ко мне неискренне, но все же иначе. Линкольн хотел позаботиться обо мне по собственному желанию. Благодаря нему я чувствовала себя особенной, что было для меня в новинку. — Что случилось? — вскинул он взгляд к моим глазам. Линкольн ожесточился, и былая мягкость исчезла. Я видела, что мои слезы беспокоили его. — Ничего. Просто я хочу, чтобы ты поцеловал ме… Он оборвал меня на полуслове и припал к моим губам. Линкольн протолкнул между ними язык, и я зажмурилась, позволив ему взять верх, владеть мной. Я разрешила ему позаботиться обо мне и получить меня, как он только пожелает. Никогда прежде я не чувствовала себя такой значимой, что вызывало зависимость. Несколько мгновений спустя Линкольн отстранился, тяжело дыша. Я поняла, что он сдержался и заставил себя немного отдалиться. Линкольн с жаждой смотрел на мои губы и глаза. — Что еще я могу для тебя сделать? — спросил он, и я поняла, что получу все, о чем ни попрошу. Но почему-то мой мозг отказался работать. Для счастья мне было достаточно оставаться здесь. — Мы на месте. Запомни, на чем мы остановились. Линкольн потянулся снять меня со своих колен, но я вцепилась в него, чем вызвала лишь смех. Я не хотела его отпускать. — Обещаю, горошинка, что посажу тебя к себе на колени сразу же, как только смогу. Клянусь тебе, — прошептал он, поцеловав меня под ухом. Уловив в его голосе искренность, я поверила ему. Я кивнула, и Линкольн опустил разделитель между салоном и водителем. — Еще секунду посиди в машине, — велел он человеку за рулем, прежде чем поднять разделитель и открыть автомобильную дверь. Затем Линкольн потянулся ко мне. Он вывел меня из машины, и я поняла, что мы оказались на какой-то подземной парковке. Застав меня врасплох, Линкольн опустился передо мной на колени и принялся разглаживать мою юбку. — Повернись, — когда я послушалась, он поправил ее еще и сзади. — Прежде чем мы пойдем, нужно убедиться, что все прикрыто. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел то, чего не должен, — я заметила в его глазах собственнический блеск. — Потому что оно твое? — спросила я, повернувшись к нему лицом. Линкольн все еще стоял на коленях и выглядел немного неуместно. Казалось, на парковке больше никого не было, и за его спиной я увидела двойные двери. Запустив руки мне под юбку, он добрался до моих бедер и белья. — Подними юбку. Я медленно исполнила приказ, непроизвольно подчиняясь Линкольну. Мне стоило устыдиться или что-то вроде того, но я чувствовала, что поступала правильно. Чувствовала свою принадлежность Линкольну. Мне лишь оставалось надеяться, что он был серьезен в своих заявлениях. — Стоп, — велел Линкольн прямо перед тем, как я подняла подол практически до трусиков. Он стянул их вниз по моим ногам. Я вышагнула из них, и он облизнулся. Линкольн наклонился вперед и, уткнувшись лицом в ткань моей юбки, глубоко вдохнул. Я ахнула, наблюдая за гигантом на коленях передо мной. Вероятно, он только что испортил свой костюм, стоивший много тысяч долларов. — Ты моя. Я чувствую на тебе свой запах, и к концу сегодняшнего дня все в пяти шагах от тебя будут сразу понимать, чья ты, — от его грязных слов у меня сжался низ живота. Опустив мою юбку, Линкольн одернул ее и снова проверил, все ли в порядке. Только тогда он поднялся, притянул меня к себе и обнял. — Теперь давай пойдем в наш номер, чтобы мне не приходилось нюхать тебя через ткань, — Линкольн кивком указал вверх, где я заметила видеокамеру. Он давал понять, что если бы поднял мою юбку выше, кто-нибудь мог увидеть. Линкольн постучал в окно лимузина, вызывая водителя. — Припаркуй машину и отдай коридорному наши сумки, — приказал он и, притянув меня еще ближе, повел к дверям. — Где мы? — спросила я, осматривая пустую подземную парковку с бетонными стенами. — Я хотел убедиться, что у тебя все в порядке с юбкой, и попросил провести нас через черный ход. Моя охрана знает, что парковка свободна. — Охрана? — спросила я, когда мы дошли до лифта. Двери были уже открыты, и в кабине стояло двое мужчин в черных костюмах. По одному в каждом из дальних углов, руки по швам. — Сэр, ваш номер готов, — доложил один из них. Я переводила взгляд с одного на другого, недоумевая, зачем они Линкольну. Второй вручил ему смарт-карту. Линкольн нажал на кнопку с буквой «П», и двери закрылись. Мы поехали вверх, и он наклонился поцеловать меня в макушку. Когда кабина остановилась, двери открылись в гигантский люкс. Линкольн подтолкнул меня, и я сделала несколько шагов, прежде чем поняла, что шла одна. Обернувшись, я обнаружила, что он прижал охранника к дверям, надавив предплечьем на его горло. Я шагнула вперед, пораженная тем, что второй охранник даже не попытался вмешаться. Более того, он преградил мне путь, не дав приблизиться. — Думаешь, я плачу тебе за то, чтобы ты смотрел на чертову задницу моей женщины? — прорычал Линкольн. Мужчина уже багровел и явно не мог ответить. — Она моя, и никто не будет смотреть на нее так, будто хочет попробовать. Ты должен поблагодарить меня за то, что я вообще позволил тебе ехать с Софией в одном гребаном лифте и вдыхать ее сладкий запах. У меня покраснели щеки. Я пошла дальше, чтобы остановить Линкольна, но охранник рядом со мной поднял руки. — Мисс, пожалуйста, не надо. Мне придется вмешаться, и вряд ли мистер Грей обрадуется, если я буду вынужден прикоснуться к вам, — предупредил он, заставив меня замереть на месте. Я не знала, что мне делать. В голову пришел только один вариант. — Линкольн. Пожалуйста, подойди ко мне, — тихо попросила я. Возможно, слишком тихо, потому что поначалу Линкольн не отреагировал. Затем он наконец-то отпустил несчастного, бросив на пол, где тот остался кашлять и давиться. — Пойдем, горошинка, — повернулся ко мне Линкольн. Кивнув, он посмотрел на уцелевшего охранника. — Он уволен, — тот кивнул в знак согласия. Отойдя от них, Линкольн приблизился ко мне. Я уставилась на него. Он сорвался на пустом месте. Я слышала, как закрылись двери лифта, и мы остались в люксе одни. — Я напугал тебя? — спросил Линкольн, дотронувшись до моей щеки. Ярость, которую я видела еще пару минут назад, просто испарилась. — Думаю, дело в том, что я совсем тебя не знаю, — пожала я плечами. — Я оказалась в чужой стране наедине с мужчиной и занималась тем, что раньше не могла и вообразить. Ты был очень милым, но после того, что я сейчас увидела… — я замолкла, стоило правде слететь с моих губ. — Я знаю, горошинка, — наклонившись, Линкольн провел носом по моему горлу. — Почему бы тебе не освежиться, а я пока позабочусь, чтобы наши вещи и еду доставили в номер? Затем я расскажу все о себе, — попятившись, он посмотрел на меня. Вглядываясь в его глаза, я пыталась понять, как из них мог так быстро исчезнуть гнев. — Клянусь тебе. Ты нигде не будешь в большей безопасности, чем со мной. — Он просто посмотрел на меня? — спросила я. — Нет, он не просто посмотрел, — прорычал Линкольн. — Ты моя, — добавил он, словно я забыла. Линкольн продолжал напоминать мне снова и снова. Я уже начинала думать, что действительно принадлежала ему. Он соприкоснулся со мной губами. — Воспользуйся ванной в главной спальне, — ухватив меня за затылок, Линкольн запустил пальцы в мои волосы, еще немного запрокинув мне голову. — Не задерживайся, иначе мне придется отправиться на поиски, — он снова поцеловал меня и с явной неохотой отпустил. Развернувшись, я пошла по коридору. Глянув через плечо, я обнаружила, что Линкольн смотрел мне вслед. Я добралась до главной спальни, где окна были завешаны плотными портьерами, из-под которых все равно пробивался свет. Над гигантской кроватью посреди комнаты висела люстра. Все было белоснежным. Я почти боялась прикоснуться к чему-нибудь и испачкать. Увидев сбоку дверь, я бросилась туда. Ванная соответствовала спальне и тоже была белоснежной. Оказавшись напротив зеркала, я была шокирована своим отражением. Волосы были немного растрепаны, потому что Линкольн не мог их не трогать. Губы казались полными и припухшими. Ахнув, я увидела на своей шее небольшой засос. Я вспомнила, как мы поднялись на борт самолета. Линкольн сказал, что нужно что-то с этим сделать, и пососал мою шею. Мне пришло в голову, что он поставил свою метку. Подняв к ней руку, я заулыбалась по какой-то странной причине. Мне понравился засос. Немного освежившись, я постаралась взять себя в руки и не выглядеть так, словно валялась в постели. Подняв юбку, я увидела свидетельства того, что поначалу приняла за сон. На моих бедрах остались следы спермы. Вероятно, мне стоило взять полотенце и обтереться, но я не смогла себя заставить. Также я не знала, можно ли мне их смывать. Линкольн остановил меня в лимузине, не дав ощупать собственные бедра. Сняв майку и юбку, я положила их на пол. За ними лифчик. Интересно, что Линкольн сделал с моими трусиками после того, как снял их с меня? Повернувшись, я взяла шелковистый халат, висевший у двери, и накинула его. Я не могла переодеться без своего рюкзака, но мне нужно было снять одежду. Она помялась и намекала на то, что делал со мной Линкольн ночью. Я подошла к гостиной, но остановилась при виде него, поднявшего руку и жестом велевшего мне не выходить. Он смотрел прямо на меня, и я замерла на месте. — Прочь, — рявкнул Линкольн, и я отшатнулась на шаг. — Не ты, горошинка, — нежно пояснил он, дав понять, что обращался не ко мне. Почему Линкольн продолжал так меня называть? И как мог с такой легкостью менять свой тон? Когда я услышала перезвон лифта и стук закрывшихся дверей, Линкольн повернулся ко мне. Он протянул мне руку, и я подошла к нему, исполнив негласный приказ. — Я не хотел, чтобы они видели тебя такой, — Линкольн провел пальцами по моему голому плечу. Я даже не заметила, что халат немного соскользнул. — Давай выйдем из спальни, иначе я никогда тебя не накормлю, — Линкольн провел меня в столовую через гостиную, где стоял черный рояль. Стол ломился от выпечки, которой хватило бы для пропитания на долгие недели. — Я не знаю, с чего начать, — сказала я, хоть мой рот и наполнился слюной. — Позволь мне, — Линкольн выдвинул для меня стул, и я села. Взяв тарелку, он у меня на глазах обошел стол, выбирая деликатесы и складывая на нее. Теперь его рубашка была расстегнута, и на лице уже отросла небольшая щетина. С ней Линкольн выглядел еще красивее. И казался более расслабленным. — Самолет твой, да? — разумеется, иначе мы бы не прилетели сюда так быстро. — У меня много самолетов, — улыбнулся он мне. Пока Линкольн ставил передо мной тарелку, я разглядывала его. С самой нашей встречи он продолжал заботиться обо мне. — Похоже, ты очень богат. Просто ты… — Не вписываюсь в стереотип? — перебил меня Линкольн. Нет, я хотела сказать кое-что другое, но его слова навели меня на размышления. Наверное, он и впрямь не подходил. Линкольн казался мне несколько грубоватым. — Я имела в виду, что ты обо мне позаботился, наполнил мою тарелку, поинтересовался самочувствием, успокоил. Обнимал меня. Это необычно для богачей. Я никогда не видела, чтобы отец или мать проявляли друг к другу привязанность, в отличие от Линкольна. Также я никогда не видела заботу в людях, приходивших к нам в гости со своими партнерами. Он просто не вписывался в стандарты богачей, в чьем окружении я выросла. — Я некоторое время служил в армии, — пояснил Линкольн, словно прочитав мои мысли. Я ахнула, когда он легко подхватил меня на руки и усадил к себе на колени. — Попробуй, — взяв слоеный пирог, Линкольн поднес его к моим губам. Я их приоткрыла, и он дал мне откусить. Почувствовав на языке сладкий теплый крем, я застонала. Потрясающе. — Я могу быть холодным и злым со всеми, но только не с тобой, — поклялся Линкольн, и я прочла правду в его глазах. — Я буду защищать тебя всю свою жизнь, в том числе и от тех, кто посмотрит на твою задницу. Я не могла не улыбнуться его словам. Кивнув, я поняла его собственнические замашки. Потому что у меня были такие же. Я не могла вынести мысли, что какая-нибудь женщина станет его разглядывать. Или, возможно, привлечет его внимание. Линкольн дал мне откусить еще раз, и я снова застонала. На этот раз он зарычал, и я посмотрела на него. — Ты проголодался? — я облизнулась, чтобы заполучить каждую каплю крема, какую могла. — Проголодался, — Линкольн перевел взгляд на мой рот. — Хочешь? — я потянулась к пирожному на тарелке. — Не это, — его голос стал глубже. Наклонившись к моему уху, Линкольн потянул зубами мочку и пососал ее, отчего я покачнулась у него на коленях. Я чувствовала, как мне в зад упиралась эрекция. — На твоих бедрах остался мой след или ты его уже стерла? — Остался, — заверила я, пока Линкольн спускался поцелуями по моему плечу. От блаженства я закрыла глаза. — Открывай, — что-то прижалось к моим губам, и я открыла рот. На этот раз я почувствовала вкус кокоса, и Линкольн продолжил меня целовать. — Хочешь больше? — прошептал он, не отрываясь от меня. — Хочу, — взмолилась я, но хотела не еду, а его губы. Они творили со мной чудеса. — Хочешь чего? — спросил Линкольн, потянув халат вниз, и прохлада овеяла мою грудь. Открыв глаза, я наблюдала, как он провел языком по моему соску. Я не могла отвести глаз от открывшейся картины. — Тебя, — простонала я, когда Линкольн втянул в рот сосок. Блаженствуя, я немного выгнулась, чтобы быть ближе к нему. — Линкольн, пожалуйста… — я начала ерзать и извиваться, нуждаясь в освобождении. — Скажи, что ты моя, и я дам тебе все. — Я хочу только тебя. Не все, — призналась я. Я знала, каково это — получать все. Успела пожить в роскоши. Теперь я хотела, чтобы кто-то был только моим. — Я итак твой, горошинка, — заверил Линкольн, игриво прикусив мой сосок. Наши взгляды встретились. — Тогда я твоя. Стоило мне договорить, как он встал со мной на руках. — Я хочу поесть в постели, — заявил Линкольн, унося меня в спальню. Глава 6 Линкольн Я принес Софию в спальню и, положив на простыни, раздвинул ей ноги, наблюдая, как ее полузакрытые глаза затуманивались от желания. Мне было жаль, что она увидела меня разозленным и рвавшимся яростно ее защищать. — Меня ужасает власть, сосредоточенная между твоих ног, — я встал между ними на колени, отодвинув халат со своего пути. Обнаженная киска раскрылась для меня и просила о члене, что я понял по тому, как сжимался ее вход, требуя наполнения. — Скоро, — пообещал я и, прижавшись носом к полным складкам, бережно поцеловал нежные лепестки. — Линкольн, — мое имя в устах Софии вызвало у меня прилив адреналина и реакцию в члене. — Ты превращаешь меня в чудовище, готовое трахать тебя, — поднявшись, я сорвал с себя рубашку так резко, что пуговицы полетели на постель. — Я хочу притормозить, чтобы любить эту киску ртом, но одно твое слово, и я готов ворваться в тебя, как животное, — София потянулась ко мне, но я покачал головой. — Когда я буду с тобой спариваться, хочу чувствовать на языке вкус твоего свежего влагалища. Да, в самолете я немного проник в нее, но она оставалась девственницей. Мне хотелось, чтобы вскоре София научилась запрыгивать в седло по первому моему зову и принимать меня всего одним толчком. Я снял брюки и, сжав член, снова опустился на колени, поглаживая его. Облизывая тугую маленькую девственную киску, я хотел притвориться, что она двигалась по нему вверх-вниз. Я уткнулся лицом Софии между ног, и она сжала меня бедрами. Я не мог желать иной смерти, нежели задохнуться у ее влагалища. Но я не собирался покидать грешную землю, пока не почувствую, как София полностью насадится на мой член, поэтому свободной рукой заставил ее раздвинуть ноги. Погрузив язык в ее мед, я облизал его до самого клитора, который сосал, пока она не выгнулась, царапая простыни. — Схвати меня за волосы и прижми лицом к киске, — приказал я. — Заставь меня съесть ее. София послушалась, приподняв бедра и покачивая ими у моего рта. Она получала от меня удовольствие, и я ласкал член в одном ритме с ее движениями. Подняв взгляд, я обнаружил, что София крепко зажмурилась, и у нее затвердели соски. Она потерялась в ощущениях, и потребность трахнуть ее стала так сильна, что на меня будто навалился тяжелый груз. — Я сейчас… — выдавила София и, сжав мои волосы, задрожала. Оргазм настиг ее слишком быстро и слишком мощно, чтобы она могла его остановить. — Твою мать! Ругательство эхом разнеслось по комнате, и мне на язык потекли теплые сладкие соки. Они заструились по моему подбородку, и я слизал все, что София мне дала. Киска сжималась от желания, и я не мог больше ждать. Я быстро поднялся вверх по телу Софии и ворвался в нее одним мощным толчком. Все еще мокрое после оргазма, влагалище стиснуло член. Она тихо вскрикнула, но я поцеловал ее в губы и крепко ухватил за бедра, не дав отодвинуться. — Тсс. Потерпи секунду, горошинка. Ты привыкнешь. — Ты слишком большой, — выдохнула София. — Я не могу, мне больно. — Дыши, София. Ты очень тугая. Я знал, что ты будешь такой. В самолете я опробовал твою киску и сразу понял, что ты очень маленькая. Мы должны тебя растянуть. Скоро ты станешь очень любвеобильной, и я хочу убедиться, что сможешь меня принять. Просто расслабься, мы почти у цели. Она со вздохом облизала губы, и я снова нежно ее поцеловал. Немного выйдя из нее, я вошел обратно, но теперь уже София не напряглась. — Умница, — ее влагалище было таким тесным, что на каждом толчке выжимало из члена предсемя. Она расслабила ноги, и когда я начал брать ее, обвила ими мою талию. София провела рукой вниз по моей груди, и я понял, что всю жизнь шел к этому моменту. Я создал империю, только чтобы осуществить мечты Софии. Вот для чего я так усердно работал. Приподнявшись, я потер киску большим пальцем, любуясь тем, как в ней скрывался член. — Только взгляни, насколько ты совершенна. С первого раза полностью меня приняла. Ты такая красивая, — посмотрев Софии в глаза, я улыбнулся ей. — Ничего прекраснее я в жизни не видел. Вот почему я должен обладать тобой. Она напряглась, и я знал, что приближался ее оргазм. Ритмичные прикосновения к клитору вкупе с толчками привели ее к краю быстрее, чем я предполагал. — Может, ты еще новичок, но твоя киска готова к оргазму. Ты создана для продолжения рода. Взгляни на себя. Полностью приняла мой член и сразу кончаешь. Моих грязных слов хватило, чтобы София шагнула за край. Любуясь тем, как румянец с ее щек перетек на грудь, я наклонился и взял в рот сосок. Я вошел как можно глубже и излил горячую сперму в Софию, открывшуюся для меня. Она сильно кончила, вскрикивая и царапая мою грудь. Пока я изливался в ней, мое имя снова и снова слетало с ее губ. Семени было столько, что оно просочилось из нее и потекло по моим яйцам, но я не мог остановиться. Сосок во рту и вкус киски на губах толкнули мое тело за пределы, если таковые существовали. Стоило мне подумать, что изливать больше нечего, как меня захлестнула вторая волна, и я дал Софии еще больше. Глубоко вдохнув, я перекатился, увлекая ее за собой и укладывая поверх себя. Член был в ней до основания, что я в ближайшее время не планировал менять. Ухватив Софию за бедра, я начал покачивать ее, безвольно лежавшую на моей груди. Она рассмеялась, и я посмотрел вниз, чтобы увидеть ее улыбку. — Снова? — спросила София, пока я двигал ею. — Тебе нужно отдохнуть. Но я не могу остановиться, — признался я, нежно поцеловав ее в губы. — Так происходит всегда? — робко спросила она, краснея. — У меня впервые. Мы в раю, горошинка. И ты моя богиня. Выпрямившись, София обхватила груди, и я застонал от открывшегося вида. Она порочно улыбнулась и моментально еще больше загнала меня под свой каблук. Глава 7 София Перевернувшись, я потянулась к Линкольну, но не нашла его. Я открыла глаза и обнаружила, что в комнату лились солнечные лучи. Когда я села и позвала его, ответа не последовало. Я заставила себя выбраться из постели и после недолгих поисков выяснила, что была в номере одна. От нервозности мне подурнело. Вдруг Линкольн меня оставил? Найдя свой рюкзак у двери, я покопалась в нем и достала свою одежду. Ведь не мог Линкольн просто уйти? Я ничего не знала об отношениях. Войдя в ванную, я замерла при виде своего отражения. Я была совершенно голой, и на моей коже остались следы наших ласк. Мне стоило принять душ, но я не захотела смывать отметки и предпочла возобновить поиски Линкольна. Может, он просто спустился в холл отеля. Быстро одевшись, я собрала волосы в небрежную шишку и покинула номер. Только когда за мной закрылась дверь, я поняла, что у меня не было ключа. Я прошла к лифту и нажала на кнопку. С каждой секундой вдали от Линкольна моя нервозность нарастала. Выйдя из кабины, я замерла при виде него, но он был не один. Молодая брюнетка потянулась поцеловать его. У меня перехватило дыхание, и я отвернулась, не желая их видеть. Я потянулась к кнопке лифта и запоздало вспомнила, что не могла попасть в номер. По моим щекам потекли слезы. Стоило догадаться, что произошедшее между нами было слишком хорошим для правды. Я уже повернулась к выходу из отеля, когда налетела прямо на Линкольна. Он был твердым, словно скала, и бледным. — Почему ты плачешь? — его нежный тон не соответствовал суровому выражению лица. — Ты ушел и…и… — я даже не смогла договорить. — Горошинка, я спустился кое-что уладить по работе, — Линкольн обхватил ладонями мое лицо. — Я уже возвращался, чтобы заказать нам завтрак. — Я ее видела, — отрезала я. По моим щекам потекло еще больше слез. — Кого? — спросил он, и я посмотрела ему за спину. Женщину выводил из отеля мужчина, похожий на охранника. — Да, она практически залезла на меня. Она хотела поцелуй, но не получила его, клянусь тебе, — прорычал Линкольн, выглядя крайне взбешенным. Наклонившись, он завладел моими губами. Поцелуй был глубоким и долгим. Линкольн отстранился, пока я ошеломленно стояла на месте, желая вернуться в наш номер. — Какая-то пьяная женщина. Ты — единственная, кого я буду целовать, — пообещал он у моих губ. — Значит, все по-настоящему? То есть, мы вместе? — спросила я, чувствуя себя немного неуверенно. — Больше, чем просто вместе. К тому времени как мы выселимся из отеля, ты будешь носить моего ребенка и мою фамилию, — прорычал Линкольн и, взяв мою руку, нажал кнопку лифта. — Ты говоришь как пещерный человек, — рассмеялась я, в действительности наслаждаясь его замашками. — Сейчас пещерный человек выпорет твою маленькую задницу за то, что вышла из номера без меня. — Мне нельзя выходить без тебя из номера? — рассмеялась я еще заливистей. — Нельзя, горошинка. Кто-нибудь поймает тебя, как поймал я. Ты моя и только моя. Эпилог 1 София Два года спустя... — Мы наймем женщину-садовника, — заявил Линкольн, повернув меня к себе лицом. — Почему ты смотришь на него? Я закатила глаза, и его взгляд стал тяжелее. — Я наблюдала, как он подрезает розовые кусты! — воскликнула я. Мне нравились мои розы, но Линкольн больше не отпускал меня ухаживать за ними, уверенный, что на улице слишком жарко. — Уж поверь, он не хочет иметь со мной ничего общего, — я подняла руку к своему очень большому животу. Роды могли начаться в любой момент. Едва на свет появился наш сын, как Линкольн заделал мне дочку. — Ты не представляешь, как чертовски сексуально выглядишь беременной. Иначе ты бы поняла бы мою ревность. — Ты всегда ревнуешь, — закатила я глаза. — Тебе нравится, — возразил он, подхватив меня на руки. Линкольн не ошибся. Мне нравилось. Я любила, когда он оказывал мне внимание. — Наш сын задремал. Предлагаю потренироваться делать третьего ребенка. Эпилог 2 Линкольн Десять лет спустя... — Если не прекратишь, я тебя отшлепаю. София дразнила меня своим пышным задом, о чем была прекрасно осведомлена. — Может, этого я и добиваюсь, — возразила она, пошевелившись передо мной. Застонав, я прижался лбом к ее плечу. Она была моей погибелью. Но я не хотел ничего другого. София стала всем моим миром, упакованным в крошечное тело. — Ты сказала, что мы опаздываем, — процедил я сквозь стиснутые зубы. Мы оба нарядились для мероприятия в больнице и должны были выйти из дома десять минут назад. Я был основным докладчиком, и все ждали нас. Слушатели уже расселись по местам, готовые начать. — Мы и опаздываем. Но я хотела, чтобы макияж был идеален. Тебе не нравится мое платье? — покрутив задом, София потерлась о мою эрекцию. Бордовое кружево облегала все изгибы, и я хотел сорвать его с ее тела. — Ты дразнишь дьявола, — предостерег я, прикусив ее обнаженное плечо. Задрожав от удовольствия, она прижалась ко мне крепче. — Правда? — невинно спросила София, но мы оба знали, что о невинности не было и речи. — Сама будешь объяснять сотням людей, почему мы задержались, — прорычал я, рывком расстегнув ширинку и достав член. — Ухватись за спинку дивана, — я надавил на плечо Софии и задрал подол ее платья. — Мы быстро управимся, — она рассмеялась, затем взвизгнула от шлепка по голой ягодице. — Никаких трусиков. Может, это ты дьявол, — я с размаху вонзился в нее, и влажная киска сжала член. — Такая мокрая. Могу поспорить, вместо приготовлений ты в ванной играла со своей киской. Я прав? — Линкольн, — застонала София, шире раздвигая ноги. — Маленькая похотливая девчонка. Ты просто не могла подождать. И лучше бы ты не кончала там без меня. Ты же знаешь, что я запрещаю. — Только с тобой, — выдохнула она, когда я вонзился глубже. — Правильно. Потому что твое влагалище принадлежит мне. Верно? Ты моя с того самого дня, как я впервые тебя увидел. — Только твоя, — выгнувшись, София закинула ногу на спинку дивана, чтобы я мог взять ее полнее. — Всегда такая жадная, — схватив ее обеими руками за бедра, я подвигал ею по члену. — У тебя столько смазки, что ты намочишь мои брюки. Тебе придется вылизать меня дочиста. Киска сжалась, и София задрожала, на пике выкрикнув мое имя. Больше не в силах терпеть, я кончил, залив в нее то, чего она жаждала. София развернулась в моих руках, и член выскользнул из нее. Упав на колени, она открыла рот и вобрала в него мою жесткую длину. При виде того, как София сосала мой член, залитый ее собственными соками, я опять возбудился. — Продолжай в том же духе, и мне придется снова тебя трахнуть. Вместо того чтобы отступить, она взяла меня в горло и подмигнула. — Черт, — стиснул я зубы. Мы очень, очень опоздали. Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствие с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.