– Чего?

– Того, что я сейчас проснусь и всё окажется неправдой, – она расплакалась.

Дмитрий встал со своего стула и подошёл к ней. Он присел на корточки, убрал её трясущиеся руки от лица и весело сказал:

– Хочешь, ущипну тебя? Если ты поймёшь, что это не сон, каким будет твой ответ?

– Я люблю тебя, – выпалила она, разрыдалась ещё сильнее и, вырвавшись, убежала в ванную.

Этой ночью Ленка осталась у него. Дмитрий постелил ей на диване, выдал большое махровое полотенце, тапочки и халат, принадлежавший его матери, – он был на три размера больше Ленкиных вещей. Сказал, что поставит будильник на семь утра, чтобы успеть до обеда перевезти её пожитки, потому что на вторую половину дня у него были планы. Он принял душ и проследовал в свою комнату, пожелав: «Спокойной ночи!» Дверь за собой закрыл. Ленка ещё долго сидела в темноте, глядя в пол, прежде чем пошла в санузел. Смыв косметику, почистив зубы пальцем, на который была выдавлена горошина пасты, и постояв пять минут под прохладной водой, она вернулась в комнату и легла в свою новую постель. Два часа тщетно пыталась уснуть. Что творилось в её голове, было только Богу известно. Наконец она встала, закуталась в халат, дважды обернувшись им, и подошла к соседней комнате. Тонкой полоской из-под двери пробивался тусклый свет. Он не спал. Она постучала.

– Заходи, – его голос прозвучал как-то необычно и с усмешкой.

Дмитрий лежал на кровати, изголовье которой освещало бра причудливой формы, тело было прикрыто пушистым пледом, а в руках он держал медицинский справочник.

– Не могу уснуть.

– Значит, жених невесте на новом месте не приснится? – глаза его хитро прищурились.

Не дожидаясь ответа, он приподнял плед, приглашая её присоединится к нему. Она увидела, что тело его обнажено.

При воспоминании об их первой ночи, Ленка почувствовала, как её накрыло волной тепла, губы задрожали, а пальцы крепче впились в оплётку руля. Столько времени прошло, но эти ощущения не стёрлись, даже не потускнели. Она помнила слова и движения, поцелуи и стоны, свой страх и его уверенность. На её смущение: «Дима, у меня ещё не было мужчины» – его улыбка: «Я буду аккуратен и нежен, ничего не бойся. Рядом с тобой доктор, я клятву давал «не навредить». Глупая девочка, впервые рухнувшая в объятья сильного, смелого, умного мужчины, который делает для неё так много, который заботится о ней, которому нет дела до её бедности, – разве могла она подумать, что это была не любовь? Разве это была не любовь?! Конечно же, любовь! Что бы там Лёшка ни говорил.

Тогда и в течение последующих лет она принимала за оргазм любые отклики своего тела на его ласки: на каждое движение его губ по её спине и шее, на бережное прикосновение рук к волосам, на то, как он целовал мочку её уха, вызывая рой суетливых мурашек, разбегавшихся по всему телу, – всё это для неё было одним сплошным оргазмом. С самой первой минуты близости она решила, что теперь принадлежит только ему и ни один мужчина в мире к ней больше не притронется.

Они стали жить вместе. Время летело стремительной чёрно-белой птицей, взмахи крыльев которой меняли день на ночь, чередовали удачи с промахами. Но ни в начале «полёта», ни потом разговоры о возможной женитьбе не звучали. И, более того, она даже не помнила, чтобы Дима говорил, что любит её. Ленка и так была на седьмом небе от счастья и разве что тройное сальто не крутила, лишь бы её Димочка был здоров и сыт, обстиран и наутюжен, одет и обут в вычищенные до блеска ботинки – доволен всем и вся. Поставив его на пьедестал, она очень долго не давала себе права голоса. Всегда и во всём соглашалась с ним. Надо сказать, было это не очень трудно, ведь, на самом деле, существовал минимум вопросов, ответы на которые у них не сходились.

Её любимый Димася работал, решив параллельно продолжить учёбу по направлению пластической хирургии. Друга своего потянул за собой. Ленке осваивать предметы тоже помогал – парень был прирождённым медиком, которому всё давалось легко. Когда она закончила училище, Дмитрий настоял на необходимости получения сертификата по специализации «хирургическая сестра». Вот это девушке было совсем не по душе – странно, что она вообще доучилась, – вымучилась, но добыла диплом. И раньше знала, что профессию выбрала не ту, а сейчас вообще никакого желания работать по специальности не имела. Но как она могла ослушаться, если в самых розовых красках он рисовал ей картину дня, когда они вместе встанут у операционного стола?

Получила сертификат. Только толку из этого, как оказалось позже, вышло с гулькин нос. После первой же операции, встречая вечером «главного мужчину жизни» на пороге квартиры, она в слезах упала ему в ноги и умоляла освободить её от каторги под названием «медицина». Плача, рассказывала, как ей плохо, как ненавидит она делать уколы и ставить капельницы, как воротит её от вида человеческих внутренностей и швейного материала, чтобы эти внутренности скрыть. Много ещё чего она ему тогда наговорила. Дима молчал, стоя у двери, и в недоумении смотрел, как она бьётся в припадке.

– Ну хорошо, а что ты будешь делать дальше? – он наконец прервал этот драматически-истерический монолог.

– Димочка, миленький, я могу делать всё, что угодно. Даже самую грязную работу. Только прошу тебя, позволь мне уйти из больницы.

– Уходи, – он хмыкнул и помолчал. – Будешь снова мыть судна? Хотя… они же тоже в больничных стенах.

– Дим, я обещаю, обещаю, обещаю, что быстро найду себе что-нибудь другое. Я не повисну у тебя на шее, я буду работать. Я могу пойти на какие-нибудь курсы и поучиться чему-то другому, – словно пулемёт тараторила она, сидя на полу и прижимаясь к его коленям.

Дмитрий рукой аккуратно отстранил её. Не разуваясь, прошёл в зал, достал из кармана бумажник и вытряхнул на стол все деньги, какие в нём были. Копейки зазвенели и полетели на пол, весело подпрыгивая. Наличности было немного. Вернее, совсем мало. Он ничего ей больше не сказал, тихо вернулся в прихожую, стал раздеваться. Она поняла, что это был за жест, давно научилась слышать любимого без слов, – так он показал, что денег на её учебу нет. Хотя, это ей было и так известно.

Ленка осталась на прежнем месте и продолжала работать медсестрой, только в операционную больше не входила. Обиду на Диму не держала. В конце концов, он был прав. Нужно отвечать за свой выбор, не взваливая проблемы на плечи других. Но она не успокоилась, самостоятельно начала учиться менеджменту, каждый день поднимая голову к небесам и благодаря людей, создавших Интернет. По возможности посещала бесплатные семинары при ВУЗах на интересующие её темы. Думала: «Вот разбогатеем немного, и я смогу пойти учиться, а пока добуду основные знания сама». Дни были заполнены работой и учёбой, что не давало возможности особо расслабляться, и, уж тем более, ныть. А потому, продолжая не любить свою профессию, она примирилась с вынужденным положением, считая его временным.

Глава третья

Дорога стала посвободнее, Ленка прибавила газу. Мимо проносились километры придорожной растительности, местами с пробившейся зеленью, но в массе своей дымчато-серые, почти не тронутые весной. Пейзаж за окном не особо радовал глаз, поэтому она снова возвратилась к кадрам киноленты «Жизнь с Димой», где следующая серия называлась: «Знакомство с родителями».

Эта незапланированная встреча произошла на второй неделе начала их совместного проживания. Было уже поздно, они ужинали на кухне, когда услышали, что в замочную скважину вставляется ключ – Димкины родители приехали в Москву, сделав это без предупреждения. Ленка посмотрела на своего любимого испуганными глазами. «Всё будет хорошо, не волнуйся и веди себя так, как будто мы их ждали», – шепнул он ей. Да уж – «не волнуйся», легко сказать! Её сердце колотилось в бешеном ритме, и вместе с ним вибрировала она сама.