Окончательные сборы заняли ещё час. Поработав с феном и доделав всё необходимое по дому, Ленка забила свою сумку-рюкзак доверху, скидывая в неё то, что под руку подворачивалось. Всё это, как ей казалось, должно пригодиться. Остатки трапезы тоже были упакованы в фольгу и заняли своё достойное место в разбухшей от содержимого «дамской сумочке» – может, в пути захочется перекусить.

Они «присели на дорожку», оба молчали. Напряжение снова разлилось по венам и вышло за пределы тела, пронизывая воздух, которым становилось всё труднее дышать. Каждого мучали десятки личных вопросов, но на них не было ни одного ответа. Так же молча они спускались в лифте. Молча он закинул в багажник машины неподъёмный чемодан, а она обошла вокруг автомобиля, чтобы проверить, в порядке ли колёса.

Ленка открыла дверцу со стороны водителя, бросила на соседнее сидение сумку и, повернувшись лицом к Алексею, прервала «торжественное молчание»: «Ну, что же, давай прощаться. Очень непростая выдалась ночка… Даже не знаю….» Не дав договорить, он быстрым движением притянул её к себе и одной рукой со всей силы сжал в объятьях. Удерживая другой рукой её голову, Алексей впился сначала в Ленкины губы, потом начал покрывать короткими поцелуями лицо и шею. Его трясло, а она, остолбенев от напора, обмякла, не пробуя, а может, и не желая вырваться, но и не отвечая ему взаимностью. Всё закончилось так же резко, как началось. Оторвав губы от её лица, взглядом «раненой лани» он посмотрел на неё и сказал: «Ничего не говори. Я всё равно буду тебя ждать». Затем, разжав объятья, отвернулся и стремительно зашагал прочь от места, где несколько секунд назад его просто разрывало от страсти и боли.

Ленка села в машину, положила обе руки на руль, а на них опустила голову, в которой в бешенном ритме закружились мысли, а потом собрались в один невероятного размера клубок. Но ни одной нити из этого клубка, чтобы связать хоть что-то путное, вытянуть не получалось. Если бы в этот момент спросили: «О чём ты думаешь?» – она бы не смогла ответить – настолько хаотично сейчас работало её сознание. Ленка уже была готова разрыдаться, но в самый последний момент, как бывает в экранизированных боевиках, пришедший на помощь спасительный внутренний голос жёстко сказал ей: «Прекрати ныть! Сколько можно лить слёзы и жалеть себя? Ты ничего уже не изменишь! Прими всё, как есть, – это единственный способ не сойти с ума. Ты никого не спасёшь, если не спасёшься сама». Последнюю фразу она повторила вслух. Глубоко подышав, ещё пару минут посидела, глядя в лобовое стекло. Затем завела машину, внесла в навигатор необходимый для движения ориентир и, со словами: «Ну, с Богом!», медленно направила свой автомобиль по установленному маршруту.

***Она часто вспоминала те годы. И не было ничего странного в том, что сейчас память снова унесла её во времена ушедшей юности. Скорее, это было даже закономерно – путь длинный, машин на трассе много, и двигались они медленно. Ни радио, ни музыку Ленке слушать не хотелось, а потому, не теряя контроля над дорогой, она погрузилась в раздумье о прошлом, собирая в длинное кино кусочки знаковых событий своей жизни.

Часть вторая «Дорога в прошлое»

Глава первая

Ей было семнадцать. Окончив школу и уехав из Твери в Москву, она с треском провалила вступительные экзамены в мединститут и, решив не возвращаться домой, зачем-то пошла в медучилище. Медицина никогда не прельщала её, даже в детстве она не играла в доктора, не «лечила» своих многочисленных кукол. Но, уступив напору матери, сказавшей: «Ты всё равно не знаешь, кем хочешь быть, так иди на врача! Без куска хлеба не останешься», поехала подальше от дома, учиться зарабатывать этот хлеб. Оценки в аттестате позволяли рассчитывать на успех, но…

Шумное общежитие действовало угнетающе, это усугубляло и без того нелёгкую учёбу и тяжёлое душевное состояние. Отец в то время уже пристрастился к спиртному и втянул в это дело мать, деньги из дома поступали редко, их ни на что не хватало, жить приходилось, перебиваясь с копейки на копейку. Ей нужно было учиться хорошо, чтобы хотя бы стипендию получать. К счастью, мир не без добрых людей. Видя, как тяжело приходится её любимой ученице, одна сердобольная преподавательница пристроила Ленку работать в больницу в хирургическое отделение.

Это была еще та работёнка! Мытьё полов и вынос «уток» за лежачими больными по выходным и вечерами некоторых будних дней, превратили Ленку в «тень». Она сильно исхудала, вид у неё был болезненный. Но даже это считала лучшим вариантом, чем сдаться и вернуться домой. Плюсом работы была возможность бесплатно питаться в больничной столовой. А иногда бывало так, что к Ленке подходил кто-нибудь из родственников прооперированных пациентов и, опустив в карман её халата денежку, просил присмотреть получше за его родичем. Ей было стыдно брать деньги. Но их так не хватало! И Ленка отрабатывала каждую копейку по полной.

В отделении она почти ни с кем не контактировала. Не находилось на это ни времени, ни сил, а главное – желания. Кроме приветствия по приходе на работу и прощания по убытии, она мало что ещё произносила. Сплетен с коллегами не поддерживала, с больными больше общалась улыбкой, нежели словом. При этом все были к ней добры и, может, именно потому, что ни к кому не лезла с лишними вопросами и разговорами. Иногда старшая медсестра под «страшным секретом» позволяла Ленке остаться в больнице на ночь, но это уж когда сил на дорогу совсем не оставалось и приходилось просить о помощи. Время шло. Понимая, что дальше так продолжаться не может, Ленка решила перевестись на вечернюю форму обучения, а днём продолжать работать. Заведующий отделением откликнулся на просьбу милой девушки о возможности трудиться ежедневно, и тогда она стала заступать на свой пост каждое буднее утро.