Слова агента заставили меня едва не потом холодным покрыться. То есть некто задался целью отправить меня на тот свет и настолько серьезно подошел к своей затее…

– Но чем я так сильно могла кому-то не угодить? – растерянно пробормотала я.

Орк ухмыльнулся широко и даже самую малость злорадно.

– И ты еще задаешься таким странным вопросом? Да большей скандалистки, чем ты, свет еще не видывал. Девять из десяти встреченных на своем пути ты доводишь до состояния глухой ярости. Вероятно, просто сейчас пришло время платить по счетам. Прости, если я говорю слишком резко, но…

Я закатила глаза и откинулась на спинку стула.

– За такое не убивают. Точней, бывает, и убивают, но не так. Травят. Сталкивают с лестницы. Словом, творят какую-нибудь ерунду в порыве злости. А тут подошли к моему убийству так тщательно, старательно. Даже удивительно.

Мой агент призадумался.

– В твоих словах, конечно, Лэйси, смысл есть… Но тогда впору действительно верить в оскорбленного духа Риннэлис Тьен.

Или в то, что нашелся кто-то настолько безумный, чтобы оскорбляться за усопшую давным-давно лару. Да не просто оскорбляться – отмывать кровью ее доброе имя… Но зачем ради человеческой женщины убивать оружием кахэ? Особенно, если сам убийца точно не из южан?

Непонятно все, страшно и жутко.

Когда я снова оказалась в здании студии, народу там существенно убавилось. И персонал, и съемочная группа вели себя нервозно, то и дело оглядывались и, кажется, не решались ходить поодиночке вообще нигде. Я начала подозревать, что даже в кабинку туалета теперь принято заходить по двое.

Словом, атмосфера поистине удручающая, как во время эпидемии или стихийного бедствия.

– Может, зря вы сюда явились, Лэйси? – тяжело вздохнула Сафира, моя новая телохранительница, сколькотоюродная сестра Ясмин.

Сафира меня устраивала полностью, она всегда находилась рядом, постоянно была настороже и не пыталась устроить свою личную жизнь в рабочее время. Разница по сравнению с каэ Неро просто колоссальная. И все-таки не успела я дойти до своей гримерки, как столкнулась лицом к лицу с кошаком.

– Каэ Неро, вас же уволили, – растерянно пробормотала я, не понимая, откуда в оборотне это ненормальное упрямство.

Кот широко и довольно улыбнулся.

– Вы уволили. Милад – нанял. Все течет, все меняется, – с едва скрываемой насмешкой отозвался оборотень.

Я даже споткнулась.

С чего вдруг Руке Смерти понадобился телохранитель? Что за бред?

– Ну, тогда удачи ларо Миладу. С таким защитником она ему непременно понадобится, – едко отозвалась я и в сопровождении Сафиры прошла мимо Хитама каэ Неро с высоко поднятой головой. Вслед мне донесся смешок. И поди пойми, чем именно я умудрилась так развеселить пантеру.

– Совершенно невыносимый тип, – сообщила я телохранительнице, – сплошная неприятность, да еще и с хвостом.

Орчанка согласно кивнула.

– И морда уж больно смазливая. Хороший охранник внимания не привлекает. А этот как морковка на снегу, не захочешь – а заметишь.

Вот насчет морды я была целиком и полностью согласна.

Я еще не успела до конца загримироваться, как ко мне вломился встревоженный донельзя Динес Милад. Сафира посмотрела на него настороженно, оценивающе, потом взглянула на меня с самым несчастным видом и развела руками. Мол, вот с этим типом она ничего поделать, если что, не в силах.

А то я не знала, что даже очень хорошей, но все же женщине не справиться с Рукой Смерти.

– Вы сегодня рано, – поприветствовал меня кахэ, оглядываясь по сторонам так, словно в любой момент ожидал нападения.

Я тут же насторожилась. Милад не был склонен паниковать попусту, значит, какая-то причина для тревоги имелась. На мужчину с недоумением смотрела не только я, но и гримерша на пару с задержавшимся костюмером. Не одной мне поведение южанина казалось странным.

– Если только самую малость, – откликнулась я, с недоумением глядя на коллегу. – Кстати, доброе утро. Вы что-то совсем забыли о вежливости, ларо.

Рука Смерти нахмурился.

– Ваша правда, ларэ Уиллер. Я стал действительно несносен. Но, надеюсь, вы не станете на меня слишком сильно сердиться, ведь вы сама доброта и великодушие.

Издевается как может, гад.

– Что вы забыли у меня в гримерке? – осведомилась я уже более жестко. – Убирайтесь и побыстрей, мне нужно войти в роль и это лучше всего делать в одиночестве.

На мою долю выпала такая снисходительная гримаса, что впору в петлю лезть от собственной ничтожности.