– Моя фигура – точно не печаль ларо каэ Неро.

За нашей перебранкой следил каждый из присутствующих, да еще и с какой-то ненормальной жадностью. Иногда думалось, на нас втихомолку делают ставки, кто кого прибьет первым. Нет, определенно, сразу убивать кахэ никак нельзя, тут же подпаду под подозрение.

– Ваша фигура – всеобщая печаль, – никак не желал прекращать зубоскалить Динес Милад. Вот только меня это разве что глухо раздражало. Он же просто пытается манипулировать, с огромным удовольствием нажимая на болевые точки. Однако у меня не было никакого настроения идти на поводу у Милада.

– И пусть печалятся те, кому я не достанусь, – передернула я плечами и отошла от кахэ на несколько шагов.

Терпеть не могу, когда кто-то подбирается ко мне слишком близко. Это опасно… Можно, к примеру, горло сдавить, или ударить по голове…

Я чуть нахмурилась, понимая, что слишком уж серьезно стала воспринимать все, что связано с убийствами. Слишком профессионально. Похоже, кто-то перечитал книг по криминалистике и теперь немного свихнулся. И этот кто-то – определенно я. Не станет же, в самом деле, кахэ убивать меня при таком скоплении народа, не так ли? Это слишком глупо, он же не хочет попасть в тюрьму?

Алек Аэн все-таки явился ко мне, один, без напарника. Молодой кахэ казался на редкость хмурым, встревоженным и как будто расстроенным чем-то. Но явно не скорбел об очередном безвинно убиенном. Скорее уж, получил взбучку от начальства. И поделом.

– Хотите меня в чем-то обвинить? – с ходу спросила я, смерив бестолкового дознавателя тяжелым испытующим взглядом.

Прежнего трепета перед представителем власти уже не было, просто бестолковый мальчишка, который взялся за дело не по себе. Конечно, у него имелись лиловые фамильные глаза и фамилия Аэн, вот только Аэн Аэну рознь, мне достался не Риэнхарн и даже не кто-то близкий к нему по уму и хватке.

– Нет, просто хотел убедиться, что все время рядом с вами была телохранительница, которая подтвердит ваше алиби.

Я посмотрела на Сафиру. Та старательно кивала как фарфоровый болванчик на каждое слово дознавателя, подтверждая, что да, она всегда при мне, да, бдит в четыре глаза, да, ничего подозрительного за мной не замечала.

Вот только замечала орчанка много чего подозрительного, и не только она, но и Милад, а, может, и еще кто-то. Они странно смотрят на меня, следят, однако не отвечают ни на один мой вопрос…

– Хорошо, что за вами есть кому присмотреть, – пробормотал Аэн, – однако мне сказали, что якобы еще не видя трупа, вы уже назвали имя Грега Мортона.

Как замечательно некоторые умеют передергивать чужие слова.

– Сафира, узнай, кто разносит слухи, и приведи ко мне. Побеседовать, – отчеканила я, не отводя взгляда от лица кахэ. – Я всего лишь позволила себе немного цинизма, вероятно, неуместного: сказала, что хорошо бы, если бы убили Мортона, поскольку он уже успел закончить съемки. Для сериала это наименьшая потеря. Понимаю, мои слова могли показаться жестокими, считайте, это просто черное чувство юмора, не более.

Алек Аэн замер и уставился на меня, словно бы призрака увидел. Еще и этот. Что же заставило его так опешить?!

– И почему вы вдруг переменились в лице? – мрачно поинтересовалась я у дознавателя.

Тот захлопал глазами, а потом вдруг произнес:

– Вы говорите совершенно иначе. Другое построение фраз. Другой словарный запас. Словно другая женщина. И держитесь иначе, не как прежде.

Я закаменела, пытаясь полностью осознать сказанное.

– Просто мне постоянно приходится играть вашу почившую родственницу. Я слишком хорошо вжилась в образ, – ответила я чуть растерянно. И тут же сообразила, что даже сама до конца не верю собственным словам.

Меня уже несколько дней не оставляет это ощущение, будто я вовсе не я, что все происходящее вокруг то ли сон, то ли затянувшийся спектакль. Все казалось таким ненастоящим. Особенно я сама, Лэйси Уиллер. Разве есть хоть что-то хорошее в том, что каждый первый может вывести из себя? Хорошо чувствовать себя ущербной, пустой?

От хода собственных мыслей я будто похолодела.

– Сафира, ларо Милад уже уехал со студии? – спросила я быстро, словно ныряя с головой в прорубь с ледяной водой.

Они мне все врут, все до единого. Не солгал только Аэн, но ему, думается, не хватит ума или знаний, чтобы понять, какая каша творится в моей голове. А вот Динес Милад и осведомлен и не имеет причин для вранья. Наверное.

– Вроде бы нет, но я могу сходить узнать, – слегка растерялась от моей просьбы телохранительница.

– Сходите. Если ларо Милад здесь, попросите зайти ко мне, если у него есть такая возможность.

Орчанка кивнула и выскользнула за дверь с невероятной поспешностью.