– Почему никто из ее семьи не приехал? Ей точно отсылали письмо?

– Точно, дорогая, зачем мне тебе лгать… – ответил супруг и открыл ей дверь экипажа.

В доме было устроено застолье, пришли интеллигенты Эткинсоны, словно ничего не произошло, и Агнес не желала воткнуться в ягодицу Мирэи пружине. Жене пришлось терпеть их нахождение, да и присутствие свекрови тоже. Дама вела громкие разговоры с подругой о неугодных им соседях в Англии и сплетничала едва ли не про каждого жителя города. Пол здорово набрался виски и, вставая из-за стола, упал. К нему поспешила помочь Тара, но пьяный и без того дурной мужчина выдал ей, что услышали все, в том числе Кэтрин:

– Не прикасайся ко мне, я тебе не Роберт! Ты не в моем вкусе!

Он начал вставать и потянул рукой скатерть, приборы поехали к краю, упала ваза с цветами. Мирэе ужасно надоело всё вокруг, и она резко встала для ухода. Джордж был отвлечен на брата и позже заметил отсутствие жены.

Девушка присела на край кровати в своей комнате в том же свадебном платье. Стояла тишина, в окно заглядывала луна. Она вздохнула и без радости на лице стала снимать туфли. Постучал и вошел новоиспеченный муж. В руках он держал по бокалу вина.

– Это поможет расслабиться… – сказал он и подал девушке.

Она приняла, но пить не хотела, поставив на тумбочку у кровати. Джордж достал спички и зажег подсвечник на столе. Что делать дальше, Мирэя не знала, Амира говорила, что тело подскажет, но оно молчало. Природа почему-то не брала своё… А вот Джордж был возбужден и давно жаждал красавицу, правда оказывался неумел и толком не знал, что делать, как раскрепостить ее и себя самого, как разбудить вожделение. Он снял пиджак, подошел к жене и попросил ее расстегнуть пуговицы рубашки. Мирэя встала и начала не спеша расстегивать. Джордж наблюдал за ее действием и глубоко, но тихо дышал, в штанах его ощущалось изменение… Он был уверен, всё получится. Сняв рубаху, он сам расстегнул брюки и спустил их, будучи в кальсонах. Мирэя взглянула вниз на то самое место и в легком огорчении почти ничего не увидела… Девушка не поняла, это было его возбужденное состояние или все-таки пока спокойное, ибо Амира показывала на примере огурца и говорила, как выглядит мужское достоинство при желании близости. Джордж сначала повернул Мирэю спиной, затем передумал и вновь лицом.

– Я не знаю, как расстегнуть твое платье, сделай сама, – сказал он не приглушенным, чувственным голосом, а громким и даже порывистым.

Руки его потрясывались, ладони были мелкие для мужчины, почти как у Мирэи. Девушка сама сняла платье, оставшись в панталонах и корсете. Джордж в курсе о прорехе между ног и сказал жене ложиться на спину. Подобного отношения в брачную ночь она, конечно, не ожидала. Настроение было упавшее… в интимном месте оставалось сухо и спокойно, лишь грудь колыхалась от частого дыхания. Дыша почти хрипом, покрасневший муж полез сверху на жену и случайно придавил ей руку.

– Ой, прости… неловко вышло… – вымолвил он сквозь натянутую от тревоги улыбку.

Джордж хотел бы увидеть ее грудь и приложить ладонь, однако мешал корсет, он попытался его чуть спустить, но корсет был слишком туго завязан.

– Нет… так не получится, нужно снимать… – сказала уже тоже покрасневшая Мирэя, больше от напряжения и неловкости.

– Тогда не вставай, пусть так, – выдал супруг и полез в кальсоны.

Нависая над девушкой, он нащупал там свое достоинство и стал опускаться ниже, чтобы попасть в прореху. Мирэя сама по себе расставила ноги, как подсказало тело; Джордж со своей рукой оказался возле ее интимного места, но что-то всё ничего не происходило. Он теребил и пытался удлинить то самое, что держал, однако это не помогало. Мужчину одолело волнение, по лицу потек пот, присоединялось недовольство из-за того, что никак не получается. Спустя минуты Джордж вовсе и поник, и разом разгневался. Он подскочил с кровати и натянул обратно кальсоны.

– Я сегодня устал… – выдал муж и ринулся из спальни.

Мирэя осталась одна, охватывало странное чувство… вроде бы разочарования, но, с другой стороны, безразличия. Вскоре она уснула.

Утром почувствовалось прикосновение к голове, в постель залез тихо пришедший Джордж, когда его вдруг охватило утреннее возбуждение. Он явно торопился, пока всё не упало, как вчера. Сонная Мирэя даже не сразу поняла, что происходит. Джордж поднял ее сорочку и свою, в которой спал, длинною ниже колен. Девушка совершенно не была настроена и рада, ее вот так беспардонно разбудили и намеревались взять. Супруг начал целовать жену, неумело слюня ее уста; язык его бегал, точно бешеная муха, хаотично и непонятно как и куда. В общем целоваться муж тоже не умел. Он прикрыл себя и ее одеялом до пояса, дабы не было видно стыда, даже невзирая на отсутствие кого-либо. Пошляк Роберт слышал бег по коридору и смекнул, он хотел подглядеть в замочную скважину, но не вышло – отверстие закрыто вставленным куском ткани. Тогда он стал слушать у стены в своей комнате. Джорджу удалось проникнуть, а точнее, прорваться в зажмурившуюся Мирэю, она ощутила резкую боль, ей было вовсе неприятно, в отличие от муженька. Девушка желала, дабы это скорее закончилось, минуты показались вечностью. Было похоже, что ее режут ножами и насилуют, присутствовали только болевые ощущения. А вот Джордж пришел в исступление и, получая удовольствие, какого никогда не испытывал, застонал, будто женщина. Это услышал Роберт и захихикал над дядюшкой. Должна стонать супруга, но ее вообще не слышно, и издает звуки блаженства только мужчина. Мирэя даже не обнимала мужа, ее руки находились возле его боков и сжались в кулачки в мысленном прошении о завершении пытки. Он ничего не понял и не заметил, что его жене больно и не нравится такое занятие любовью, если это вообще можно так назвать. Устав и вспотев после пары дерганий телом, Джордж упал рядом и снова уснул. Мирэе же было не до сна, внизу чувствовалась остаточная боль и ощущения, будто ее закололи. Амира рассказывала о крови в первый раз, но девушка ничего не увидела у себя. Показалось странным, ведь была такая боль, точно резали по живому. Она тихо собралась, пока муж задавал храпака, и вышла подышать. Там встретился Азиз и спросил:

– Все ли у вас хорошо?

Он пытался прятать лицо и ухмылку, сложилось впечатление, что он знал, как прошла брачная ночь и какое было неудачное утро.

– Всё замечательно, – слегка нервно ответила Мирэя и прошла дальше.

Азиз сам себе заулыбался ироничной улыбкой и уловил необычную походку новоиспеченной жены, точно она скакала на лошади и у нее болят ноги в районе бедер…

Позже прибежала с костылем маменька и разбудила сына.

– Ну… где на простыни кровь… – сказала она, откинув одеяло и щупая руками.

Сонный Джордж открыл глаза и привстал.

– Матушка, перестань, что ты делаешь…

– А то, что Пол не зря подозревал, что твоя женушка не первой свежести! – выдала старуха. – Ничего нет на простыни, ее сорочка чистая! – уже в наглую ощупывала вещь девушки.

Джордж был осведомлен от матери о появлении крови в брачную ночь, однако сейчас не настроен выслушивать и потакать, слишком большое удовольствие он получил с женой ранее.

– Матушка, положи сорочку и, пожалуйста, выйди, – сказал ей сын.