– Хорошо, – произнёс Дес и продолжил есть. – Я займусь этим прямо сейчас, – быстро доел, взмахнул рукой и исчез в густом тумане…

На кладбище было тихо. Дес без труда вошёл за ворота незамеченным, потому что стража дремала. Неудивительно, что трупы продолжают воровать.

Опустился на корточки возле могилы, которую недавно откопали и принюхался. Никаких посторонних запахов не ощущалось. Пришлось пройтись по всем могилам, из которых своровали покойников.

… на кресте пронзительно каркнул ворон.

Дес оскалился, в темноте призрачно сверкнули его жёлтые глаза, спугивая шумную птицу.

Преступники хорошо постарались скрыть следы, но Дес всегда проявлял настойчивость. Он не поленился проверить за пределами кладбища, каждый куст и камень, пока не нашёл тонкий волос, зацепившейся за ветку. Человеческий чёрный волос пах ладаном и тонким ароматом разложения…

В поместье вернулся глубокой ночью и первым делом отправился в сад. Прижался ладонями к стеклу, ощущая, как в крови разливается тепло, даруя умиротворение.

Девчонка установила лампы, которые просила, поменяла грунт… Если сад в скором времени оживёт, это будет настоящим чудом…

Особняк встретил чистотой и свежестью.

Дес неприязненно поморщился и пошёл на мерзкий запах человеческой еды. В жаровне стоял горшок с белым месивом. Скривившись, выключил и захлопнул металлическую дверцу печи.

… девчонка спала, сидя за столом. Положила голову на руки и даже не шелохнулась от громкого звука. Её лицо казалось бледнее обычного. На руках виднелись свежие порезы и царапины.

Дес развернулся и направился к лестнице, с каждой секундой всё больше ощущая, как его раздражают перемены и чужое присутствие в его логове. Раздражает тепло и запахи…

Почти дошёл до дверей своей комнаты, как вдруг замер, задумавшись.

«Человек слаб, легко может заболеть…» – развернулся и, растворившись во тьме, оказался перед девчонкой. Снял свой камзол, накинул его ей на плечи и развёл в гостиной камин, чтобы тепло от него шло в кухню. И только оказавший в тёмной комнате, исписанной мёртвыми символами, за высокими резными дверями, смог выдохнуть.

Непроницаемая темнота успокаивала, помогала заснуть. Дес лёг на пол, прижавшись спиной к стене и подтянул к себе колени. Символы не позволяли тьме вырваться, пока он спит. Не позволяли ей завладеть разумом…

***

Проснулась на этот раз не от лютого холода, а оттого, что всё тело затекло. Особенно шея и руки. Я просто не чувствовала их, а когда мышцы одновременно пронзили тысячи игл, чуть не застонала.

Как я могла заснуть?

– Моя каша! – испуганно соскочила со стула, позабыв о том, что руки онемели и бросилась к печи жаровни. Она была холодной. Каша не пригорела.

Облегчённо выдохнула и вдруг замерла.

А кто тогда её выключил, если я уснула?

Покосилась на лестницу, ведущую на второй этаж и сглотнула. «Пёс» уже вернулся?

Повернулась, чтобы поставить чайник и заметила на плечах песчаного цвета камзол. Не мой… и в доме подозрительно тепло. Словно кто-то разжёг в гостиной камин…

На лестнице раздались шаги.

«Пёс» выглядел, как и всегда. Бесстрастный, равнодушный, опасный. По нему никогда не скажешь, устал он или нет, о чём думает.

– Эм… я сейчас схожу в уборную и накрою на стол. Позавтракаем?

«Пёс» остановился и едва заметно поморщился.

– Я схожу в сад, а потом… нам нужно в город. Тебе за платьем.

– А завтрак? – подозрительно спросила. – Или вы… совсем ничего, кроме мяса не едите?

– «Ты»… обращайся ко мне на «ты», так проще, – отозвался он, намереваясь пройти мимо.

– Попробуй хотя бы гуляш, – выкрикнула я вслед. – Там есть мясо, я полночи готовила.

– Я не просил об этом, – холодно отозвался этот «пёс».

– Знаю, – упрямо поджала губы. – Но составь мне компанию, пожалуйста. Я люблю тишину, но не настолько. От одиночества и с ума сойти можно.

Мне послышалось или «пёс» обречённо вздохнул? Как бы там не было, он вымыл руки и послушно сел за стол, с таким видом, словно готовится к сражению.

Подавила смешок и принялась разогревать гуляш.

– Попробуй, – произнесла я, ставя горшочек с гуляшом перед Дестином. – Можешь овощи не есть.

– Я и так не собирался, – безэмоционально произнёс он и настороженно понюхал исходящий от блюда аромат. – Слишком много специй, – констатировал сухо.