Шрифт:
– Ничего страшного не случилось.
– Если вдруг она отвернётся от меня, то…
– Она даже не поднимет эту тему и совсем не сердится на нас с тобой – можешь не сомневаться. Сглупила я, не собиралась подкидывать проблем. Прости.
– Извинения приняты. Иди уже.
– Позволь, кое-что ещё скажу.
– О-о… разрешения спрашиваешь… – это что-то новенькое.
– Не глумись, – Карина скрестила руки на груди.
– Ну-у?
– Уступи Аське в её маленьком желании, – хитро изогнула бровь, на слове «маленьком» сделала особый акцент.
– О чём ты?
– Подробности узнаешь от неё, главное – не сопротивляйся. Пока, – она подмигнула и направилась к выходу.
«Что за секреты?» – нихрена не понимаю.
Вернувшись в дом, застал такую картину: отец и дочь оживлённо увлечённо болтают, смеются, пьют чай – эта встреча была необходима обоим. Видимо, давно не говорили по душам, а то, в каком русле и настроении протекает общение, радует вдвойне.
«Наверное, действительно, накрутил себя зря» – нет ни намёка на то, что Жасмин расстроена, наоборот – выглядит довольной.
Они не обращают на меня внимания.
Мешать им совсем не хочется — пусть побудут наедине.
И я поднялся в спальню.
60
Жасмин
Спустя несколько часов я вызвала такси и проводила папу…
Мы о многом поговорили, вспоминая как хорошие, так и не очень, события прошлого. Впервые подняли темы, которые не обсуждали прежде – касающиеся неудачного замужества и жизни с садистом, в персональном аду. Выяснили отношения, разумеется, без обид и претензий – с моей стороны. Хотя он долго извинялся… Простила. Главное – осознал ошибки и сделал всё для исправления ситуации, особенно сейчас, когда я беременна – перспектива стать дедом его очень обрадовала.
Раньше мама не позволяла принимать решения самостоятельно, всегда лезла со своим мнением, считая себя правой во всём, а в силу мягкого характера – отец соглашался с ней. Но не в этот раз – наконец, поставил её на место. Захотел увидеть меня и поехал к Богдану, понимая, что необходимо, в первую очередь, найти с ним общий язык, чтобы уже со мной встретиться и пообщаться. Вроде бы они поладили. Папа уважительно и даже восхищённо отзывался о моём мужчине – понравился ему будущий зять. Иначе и быть не могло, лишь глупый человек не оценит его по достоинствам, поступки – наглядный пример, против чего нет ни одного спорного сомнительного аргумента.
А мама…
Со слов отца, она просить прощения и ни перед кем унижаться не собирается, как сама заявила. Если так комфортнее, то может продолжать упираться сколько угодно, лелеять свою гордыню, бессмысленно отстаивая никому интересную точку зрения, и не замечать очевидных фактов. Лично я готова пойти на примирение, но инициатива должна исходить от неё, у меня нет ни малейшего желания переубеждать её и что-то доказывать. Пусть выбирает, что важнее – дурацкие принципы или счастье близких родных людей. И о себе тоже подумала бы…
Не знаю, как родители сгладят возникший между ними конфликт и как сложится их семейная жизнь… В данный момент разъехались: папа планирует обосноваться здесь (и чтобы не тратить деньги на отель или аренду жилья, я предложила ему занять мой пустующий домик в деревне, у нас с Богданом – он отказался останавливаться); ну а мама – ещё днём улетела в Испанию, решила вернуться... Зачем? – непонятно.
Тот дом, в котором они жили, принадлежит Марату, все его счета арестованы на период следствия – ежемесячного содержания ждать бесполезно, да и семейство Хасановых больше не станет «кормить деньгами». Всё – «лавочка прикрылась». Кто будет содержать дальше? Имеются ли у родителей накопления? Стоит позаботиться о таких простых вещах, как устроится на работу, копеечной пенсии ни на что не хватит. Отцу могу доверить руководство фондом, но когда получится возобновить деятельность «Надежды» – неизвестно.
Конечно, я хочу им помочь… Только у самой ничего нет, а с Богданом мы не обсуждали возможность обеспечивать их финансово, изредка либо поддержать на какое-то время, хотя поднимать этот вопрос неудобно – подходящего случая не подвернулось.
Пока разговаривала с папой, мой мужчина нам тактично не мешал, заглянул на кухню один раз, быстро поужинал и, сославшись на дела, ушёл в спальню.
А провожать гостя не спустился…
«Вот, значит, как – уснул» – застала его спящим.
– Нет, сегодня ты не отвертишься… я до тебя доберусь… – прошептала и улыбнулась, рассматривая Богдана.
Взору предстало соблазнительное зрелище. Манит собой, как магнетическое притяжение непреодолимой силы.
Видимо, недавно принял душ, прилёг и успел задремать: развалился по центру кровати и тихо сопит – обнажён и прекрасен в своём великолепии, лишь на бёдрах низко повязано полотенце.
«М-м-м… привлекателен, как демон-искуситель…» – именно такое сравнение просится. Мгновенно поддаюсь чарам, устоять невозможно, плавлюсь как тающий воск…
Потрясающе сложён, подобно изысканной статуе – вылеплен умелыми стараниями скульптора. Высокий, стройный, с шикарным рельефом на теле – там, где нужно, в меру – без перекачанных, сильно выпирающих, бугрящихся мускул. В особенности красиво выделяются кубики пресса и косые мышцы живота, подчёркивающие и прямо указывающие, словно стрелки, на мужское достоинство. В полной мере он – воплощение сексуальности и потаённых женских фантазий.