– Почему ты не спишь? Наверное, еще вчерашний вечер? Да?

– Ну конечно, еще вчерашний вечер!
– сказал умный Миша.

– А может быть, уже завтрашнее утро?
– спросил глупый Ванечка.

– Ну конечно, уже завтрашнее утро!
– сказал умный Миша.

И, натягивая штаны, он усмехнулся, радуясь тому, что стал еще умнее.

БЕДПЫЙ

ШУРИК ПЕТРОВ

Есть улицы, которые славятся своими зданиями. Есть улицы, которые славятся своими садами. А Тихая улица славилась своими пареньками.

Все пареньки с Тихой улицы были как на подбор: белокурые, ясноглазые, веселые. Стоило одному из них записаться в кружок бальных танцев, как сразу же все записывались в кружок бальных танцев. Стоило одному насвистать новый мотив, как сразу и все насвистывали новый мотив. Стоило одному купить шляпу, как сразу все покупали шляпы.

И только Шурик Петров, который недавно окончил ремесленное училище, был непохож на всех.

А между тем все у него было как у всех: волосы - белокурые; глаза ясные; нос - веселый, чуть вздернутый; работал он, как и все, на заводе; любил, как и все, ходить в кино, играть в волейбол, покупать мороженое, ухаживать за девушками.

Но хотя все у него было как у всех, делал он все не как все.

Все зачесывали свои белокурые волосы набок, а он их стриг под машинку.

Все по воскресеньям ходили на танцы, а он в это время играл в шахматы.

Все щеголяли в синих костюмах, желтых ботинках и фетровых шляпах, а он щеголял в простой гимнастерке, спортивных тапочках и форменной фуражке.

Все, ухаживая за девушками, сразу признавались им в любви, а он, ухаживая за девушкой, честно признался, что просто ему дома было скучно сидеть, вот и решил он за кем-то поухаживать.

А эта девушка была красавицей Катенькой, и кто бы ни увидел ее, тот сразу влюблялся в Катеньку, если, конечно, уже не был влюблен в другую девушку.

И Катенька Шурику Петрову резонно ответила:

– Если вам просто дома скучно сидеть, то пошли бы вы в парк культуры и отдыха, а за мною и без вас есть кому ухаживать.

Услышав такой ответ, Шурик Петров разгладил под ремнем гимнастерку, сдвинул на затылок фуражку и сказал:

– А почему бы нам вместе не пойти в парк культуры и отдыха?

Но Катенька оглядела его с фуражки до тапочек и, вздернув свой вздорный носик, сказала:

– Как же я с вами пойду, когда у вас нет ни такого костюма, как у всех, ни таких ботинок, ни такой шляпы?

И она вскочила в трамвай и помахала оттуда своим нежным розовым пальчиком перед своим вздорным девичьим носиком.

А Шурик Петров остался на трамвайной остановке. И пошел домой опечаленный.

Как раз в это время пареньки с Тихой улицы шли в дом культуры на танцы. Увидев, что Шурик Петров опечален, они окружили его и спросили, что с ним случилось.

И он рассказал, что с ним случилось.

– Что ж, - сказал один славный паренек, - правильно отшила тебя Катенька. Ведь тем-то и славятся пареньки с Тихой улицы, что все как один.

А раз все как один, то и один должен быть как все.

Логично?

И так как Шурику Петрову показалось, что это вполне логично, то во вторник он пошел в магазин и вечером щеголял, как и все, в синем костюме, желтых ботинках и фетровой шляпе.

А в среду сходил в дом культуры и записался в кружок бальных танцев.

А в четверг, как и все, насвистывал новый мотив.

А в пятницу отросли его белокурые волосы, но он не подстриг их под машинку, а зачесал, как и все, набок.

А в субботу он стал так похож на всех других пареньков с Тихой улицы, что когда сфотографировался, то его карточку отдали другому пареньку и тот думал, что это его карточка, а Шурику Петрову отдали карточку другого паренька, и Шурик Петров думал, что это его карточка.

И теперь он твердо знал, что он - это тот, кто держит Катеньку за руку.

Это знал он, но этого не знала она.

– Здравствуйте, Катенька, - сказал Шурик Петров, - я так соскучился, я по видел вас целую педелю.

– Почему же вы меня не видели, - спросила она, - если каждый вечер мы с вами ходим в парк культуры и отдыха слушать соловьев?

– Нет, Катенька, - сказал он, - вы ошиблись.

Я еще ни разу не ходил с вами в парк культуры и отдыха. Но сегодня, если только вы согласитесь, я готов слушать соловьев хоть всю ночь.

– Ну что ж, - сказала она, - когда кончатся танцы, можно пойти и послушать соловьев.