Длинный проходной коридор во дворце был разделён на несколько частей дверями, которые никогда не закрывали, но за ними можно было легко спрятаться. Я успел добраться до распахнутых дверей, подавляя силу, чтобы меня не почувствовали. В скрытности был свой недостаток, не позволяющий мне резко переходить в режим или использовать максимум доступных сил в начале боя. Но зато почти к любому мастеру можно подкрасться незаметно. А парочка, крадущаяся по коридору, боялась использовать силу, поэтому они меня они не заметят, даже если на ногу наступят.

Притаившись за дверью, я ждал, чувствуя, как повышается уровень адреналина. Сердце начинает стучать быстрее, а в желудке холодеет. А когда мимо прошёл крепкий мужчина, в чёрном комбинезоне, с шапочкой на голове, я даже дыхание задержал. Огнестрельного оружия у гостей не было, но им оно и не нужно. Это были те самые польские мастера, с которыми мы поссорились во время Колизея. Первым шёл их рукопашник, а вторым — мастер воздуха, неплохо швырявший в нас не только острые предметы, но и всё, что попадалось под руку, в том числе тела убитых. У него на поясе я заметил ряд крупных прозрачных игл, сделанных из стекла или пластика. Этого следовало вывести из боя первым, поэтому я дождался, пока он сделает лишний шаг по коридору и поднимет руку, показывая на проход в Красную гостиную. Шагнув к нему, я ударил кулаком сверху вниз, целясь в основание шеи. В последний момент вложил как можно больше силы в удар. Послышался хруст ломаемых костей, и поляк с приглушённым грохотом повалился на ковровую дорожку.

Мастер ближнего боя меня удивил, среагировав молниеносно. Его товарищ только падал, а мне в голову уже летел крепкий кулак в кожаной перчатке с металлическими вставками. Подавшись немного в сторону, я ударил в ответ, но вспорол только воздух. Второй кулак вынырнул из темноты справа, чиркнув меня по скуле металлической вставкой и обжёг так, словно раскалённый гвоздь к лицу приложили. Я успел принять стойку, защищая голову и, перешагнув упавшего мастера, сам перешёл в атаку. По коридору разнеслись глухие удары, когда мои кулак били в его защиту.

Поляк сразу понял, что не вытянет, едва прошёл первый болезненный удар в предплечье. По-моему, я сломал ему левую руку, так как он резко опустил её, решив разорвать дистанцию, уклоняясь от пары прямых ударов. Только я, в отличие от него, активнее набирал силу и становился быстрее. В резвом темпе мы пробежали почти весь коридор, но я его всё-таки достал. В какой-то момент подловил его на длинном шаге назад и нанёс короткий удар ногой под колено, а затем быстрый хук в подбородок, сломав челюсть. Он запнулся о ковёр и упал. Я почти сразу прыгнул сверху, втыкая локоть ему в солнечное сплетение. Если бы мы находились в других условиях, можно было взять его живым, но сейчас он мог выкинуть что-нибудь опасное. Знаем таких, притворяются мёртвыми, а потом запускают такой фейерверк, что всё в радиусе сотни метров обращается в пепел.

Пытаясь успокоить дыхание, я встал и прислушался. В их компании должен быть третий, если это не профаны. Тот самый командир, не очень сильный, но неприятный мастер молний. Он ещё в прошлый раз показал, что если всё идёт не по плану, то лучшим выходом будет бегство, вот и сейчас он может просто сбежать. Но гораздо большую проблему представлял анархист, если он притаился где-то поблизости. Если подождать, он может потерять терпение и пойти проверять, что случилось. Или наоборот?

Мысли о том, поднимать тревогу или нет, зациклились. Наклонившись и подхватив поляка за ворот чёрного комбинезона, я быстро потащил его по коридору туда, где лежал второй. Пошумели мы негромко, но со стороны спальни Елены Алексеевны потянуло силой. Всё-таки она была мастером, пусть и слабым. Проходя мимо двери в нашу с Алёной комнату, постучал.

Что меня напрягало, так это тишина вокруг. Оттащив тела поляков от двери в угол, я выглянул в окно. На площади никого не было, даже охраны.

— Чтоб вас, — тихо выругался я, наклоняясь и стаскивая с ноги разорванный кроссовок. Каждый раз, когда используешь разрушительную технику в обуви, та приходит в плачевный вид. — Алёна, беги к Елене Алексеевне, пусть нажимает тревожную кнопку.

Из комнаты Алёна выскочила в наспех надетом и немного порванном платье. Я же направился к электрощиту, чтобы попробовать включить освещение в коридоре. Не успел дойти, а где-то на западе появился яркий отголосок силы. Не знаю, кому он принадлежал, но кто-то явно хотел, чтобы все в радиусе километра его почувствовали и испугались. Я тоже немного напрягся, не зная, кому он принадлежит. Вряд ли бандиты будут выдавать себя подобным образом, но всё может быть.

— Всё в порядке? — в коридор вышла Елена Алексеевна, накинувшая платье поверх ночной сорочки.

— Нормально, — ответил я, показывая в сторону гостиной. — Давайте соберёмся в одном месте и немного подождём. Можно в этой гостиной.

Она кивнула, посмотрела на тела в чёрных комбинезонах и, подхватив Алёну под локоть, поспешила к комнатам княжон. Я посмотрел на поляков, подумал немного и оттащил их в следующую часть коридора, чтобы не мозолили глаза. Сейчас в коридор набежит охрана и придётся с ними как-то объясняться. На улице включили яркое освещение и прожекторы, а на площади, наконец, началось оживление. В ближнем от меня конце коридора двери распахнулись и в ярком свете появился Роман Орлов в военном комбинезоне. Увидев меня, он поднял руки, кивнул и, сделав шаг назад, закрыл двери.

Я всё же дошёл до щитка и, пощёлкав выключателями, зажёг в коридоре свет. Когда я вернулся в гостиную, там шло бурное обсуждение, что можно сделать с платьем Алёны. Она умудрилась порвать его от плеча до воротника и сверкала розовой пижамой.

— Всё в порядке, — успокоил я всех. — Кто-то проник на территорию дворца и сейчас охрана его гоняет. Поймают и можно снова ложиться спать.

— У вас синяк под глазом, — сказала Мария.

— Большой? — уточнил я, на что все дружно закивали. — Это я со стула упал неудачно.