– Мы ничего не можем сделать, - тихо сказал Жюльен.

– Они оставили его здесь, - медленно сказал я. Сёстры. Очень Праведные Сёстры… Они должны были знать, что он здесь, но они оставили его тело в живой изгороди. В качестве наказания, или примера, или предупреждения… Потому что, если он не был достоин, то не стоило и беспокоиться о нём. Это неправильно!

– Она, - сказал Жюльен.

– Что?

– Это была женщина, - сказал Жюльен. Посмотри на тазовые кости. Мы должны идти дальше, Джон. Мы ничего не можем для неё сделать.

– Я знаю. У нас есть работа, которую нужно сделать. Но это не значит, что мне это должно нравиться.

Жюльен удивил меня, одобрительно хлопнув по плечу.

– У тебя доброе сердце, Джон. И мне нет дела до чужих слов.

Я заставил себя улыбнуться.

Обычно вы об этом пишите в одной из своих редакционных статей.

– Ты делаешь тиражи газет, Джон, я никогда этого не отрицал.

– Тогда почему я никогда не получаю роялти?

На самом деле я не успокоился, но сумел притвориться ради Жюльена. Мы пошли дальше, к Грин Хенджу. Где кому-то бы стоило озаботиться, и ждать нас с чертовски хорошими ответами.

По пути мы миновали ещё несколько тел. Всегда высохшие, жалкие, мумифицированные, наполовину свисающие со стен живой изгороди.

Поганая смерть. Их лица всегда были самым страшным зрелищем: зубы чётко выделялись в широко разинутых ртах. Как будто они все умерли с криком.

Холодный, опасный гнев горел во мне. “Мы не занимаемся жертвоприношениями. Мы не те друиды…” Я больше не был уверен, что верю в это. Если я когда-либо в это верил.

Возможно, я не смогу помочь этим людям, но я всё равно смогу отомстить за них. Я поймал на себе встревоженный взгляд Жюльена и понял, что я свирепо хмурюсь, а мои руки всё ещё сжаты в кулаки. Я заставил себя немного расслабиться.

– Есть ли вероятность, что эти тела-подделки?
– грубо сказал я. Может быть… брошены в лабиринте, ради туристического натурализма?

– Нет, - сказал Жюльен. Я бы услышал об этом. Я думаю, что эти люди погибли, пытаясь добраться до центра лабиринта. Или пытаясь выбраться из него.

– Потому, что они прибывали не с тем духовном настроем?
– сказал я. Мой голос звучал отвратительно даже для меня.

– Возможно в этом лабиринте что-то происходит, Джон. Я чувствую это. И дело не только в том, что всё ещё преследует нас. Он резко остановился, так что мне пришлось остановиться вместе с ним.

Я продолжал слышать звуки, шаги и то, что могло быть дыханием, но не мог увидеть. После всех этих лет жизни на Тёмной Стороне, ко мне трудно подкрасться незаметно.

– У меня тоже самое, - сказал я. Оно то приближается к нам, то отступает. Как будто…

– Как будто хочет добраться до нас, но не может!
– сказал Жюльен. Как будто что-то мешает, сдерживает это!

– Есть идеи?
– спросил я. Мне действительно хотелось бы знать. Я бы почувствовал себя намного комфортнее.

Жюльен покачал головой.

– Как далеко мы находимся от Зелёного Хенджа?

– Почти прибыли, - сказал я.

– Твой дар открыл тебе это? Открыл что - нибудь ещё о лабиринте?

Я смотрел себе под ноги и хмурился.

– Здесь, в лабиринте, есть сила. Далеко не такого уровня, как Грин Хендж, но всё же… определённо сила. Нечто привнесённое сюда давным-давно, с определённой целью… Чтобы отсеять недостойных, разве не так сказала сестра Доретея? Но что бы это ни было, мне это кажется смутным, неопределённым. Я не могу разобраться с этим.

– Чудесно, - сказал Джулиан. Изумительно. Потрясающе. Я должен сделать мысленную заметку и в следующий раз когда я соглашусь сопровождать тебя в расследовании нагрузиться мощным оружием и всевозможными устройствами.

– Это ты искал меня, помнишь?

– Да, я.
– Должно быть, я старею.

Мы двинулись дальше и всего через полдюжины поворотов внезапно оказались за пределами лабиринта живой изгороди, или, точнее, на большой прогалине в его центре. Огромное открытое пространство, даже большее, чем предполагаемый размер лабиринта. Кто-то снова играл с Пространством.

Но то от чего у меня реально сбилось дыхание, так это от Стоячих Камней. Ни один Круг, множество… Десятки и десятки рядов, кругов менгиров, занимающих всё обозримое пространство.

Огромные плиты древнего камня, высотой в двадцать - тридцать футов, сотни доисторических менгиров, и все они покрыты толстым слоем живой зелени.

Не серо-зелёная колючка, как в живых изгородях, эта зелень сверкала зелёным изумрудом, бурлила жизнью, излучала дикую природную энергию Зелёного Хенджа.

Мы с Жюльеном стояли близко друг к другу, чувствуя себя лилипутами перед лицом Силы и Величия.