— Да, — без колебаний согласилась она. Теперь ей хотелось раскрыться перед ним. — Всегда.

— Думаешь, это может измениться теперь? Думаешь, что теперь, когда мы дошли до этого, всё может перерасти в нечто более... интенсивное? Даже учитывая, что я тороплю события, ты осознаешь, что «это», не правда ли?

— Возможно, но, эм, не совсем.

— Довольно скоро поймёшь. Я тебе небезразличен, сладкая? — Он снова посмотрел ей прямо в глаза и не разрывал контакт, гипнотизируя её своим золотистым взглядом.

Тиш обнаружила, что готова быть честной, как никогда.

— Ты мне не просто небезразличен. Я люблю тебя. Полюбила с той минуты, как впервые тебя увидела. Ты вошёл в нашу квартиру, улыбнулся и составил мне компанию. Слушал, говорил со мной и был терпеливым, когда я делала домашнюю работу. Ты даже не выказал скуку, пока помогал мне искать слово за словом. — Она улыбнулась, вспоминая. — В ту ночь, когда ложилась спать, я просила Господа поскорее вырасти. Я молила его сохранить тебя для меня. Знала, что если только мне выпадет такой шанс, я смогу сделать тебя самым счастливым.

— Теперь это безумие, — пробормотал он, когда наклонился и коснулся губами меж её груди. Оторвавшись, добавил: — И никогда мне не было скучно. — А потом вернулся к поцелую, нежно посасывая её кожу. Он надолго застыл в таком положении, а потом поднял руки и обхватил упругие бугорки её груди. — Такая чертовски красивая. Посмотри на эти соски.

У Тиш вырвался тихий стон, когда он провёл по ним пальцами.

— Как маленькие ягодки. — Он вобрал один в рот, поднял глаза и аккуратно сдавил его зубами, принявшись дразнить языком. Затем жестко всосал половину груди, прежде чем оторвать губы. — Я хочу запомнить каждую твою реакцию на все мои действия. Прости, но мой стояк становится каменным от мысли, что я у тебя первый. — Он приподнял её полушария, словно взвешивая. И говоря о его каменном стояке...

Тиш отклонилась в сторону и посмотрела вниз, увидев, что он всё ещё в полной готовности, такой же твёрдый. Стоял по стойке смирно, нацелившись на неё.

— Я не мог оторвать от тебя глаз в тот день, когда ты открыла мне дверь, — произнёс Джош, продолжая их странный разговор. — Я наблюдал, как ты занимаешься своими делами. Не в каком-то долбаном извращённом смысле. Просто я с самого детства избегал общения с детьми, а ты произвела на меня впечатление. Тебе было десять лет, и всё же ты оказалась более зрелой, чем твоя чёртова мать. Я всё ждал, что ты бросишь притворяться и сделаешь какую-нибудь глупость, но этого так и не произошло. И ты права, ты никогда не была ребенком, что приводило меня в бешенство. — Он провёл ладонями по её ребрам. — С первого дня ты стала моим маленьким ангелом с глазами взрослого. Боже, как мне хотелось оградить тебя от всего. Я так боялся, что с тобой тоже что-нибудь случится.

Она нахмурилась и на мгновение прекратила обводить пальчиком пикового туза на его горле.

— Тоже? Что это значит?

Все эмоции исчезли с его лица.

— Ничего. С людьми всегда происходит всякое дерьмо. Я не хотел, чтобы ты была одной из них. — Он поймал пальцами её соски и чуть ущипнул их, потянув достаточно сильно, чтобы послать мощный разряд желания по всему телу девушки. — Мы собираемся совершать глупости, ты и я. Глупое дерьмо, которое обычно совершают в детстве, но тебе не давали возможности.

— Ты давал мне возможность, Джош, — едва слышно выдохнула Тиш и выгнула спину, прижимаясь грудью к его ладоням. — На мой пятнадцатый День рождения ты заказал в клубный дом домашний зоопарк и клоуна. Я до сих пор смеюсь, вспоминая лица Ника и Чейза, когда они подъехали и обнаружили на парковке солому и дерьмо. Это больше подходило для вечеринки пятилетки, и всё же ты устроил её для меня, потому что знал — такого у меня раньше никогда не было.

Тиш посмотрела на дверь, задаваясь вопросом, была ли причина, по которой она никогда не праздновала День рождения до приезда в Куин-Крик, всё ещё в доме. Пошла ли Рейчел в спальню в подвале, где Тиш неохотно разрешила ей спать, если ей когда-нибудь понадобится? Единственная причина такого предложения заключалась в том, что Тиш никогда не забывала все те мелочи, которые для неё делала старая квартирная хозяйка, казалось бы, безо всякой причины. Став старше, она поняла, что дама с ярко-розовой помадой была действительно хорошим человеком. Тиш старалась по возможности быть на неё похожей. Миссис Рид оказалась идеальным примером для подражания.

Тиш провела мизинцем над бровями Джоша, проследила постоянную морщинку между ними, а затем спустилась вниз по переносице. Ей всегда хотелось потрогать горбинку на его носу.

— После каждого подобного поступка я влюблялась в тебя всё больше и больше. — В её голове проносились все годы, что они знали друг друга и все те моменты заботы, которые Джош проявлял к ней. — Неудивительно, во что это теперь превратилось, — пробормотала она. И чем ему отплатили за его великодушие? — Когда тебя забрали и когда я узнала, что натворила Рейчел... — Тиш покачала головой. — Мне так жаль, что ты лишился свободы, ради моей неблагодарной матери, которая только позорит твою жертву.

— Эй. Ты не виновата. — Его руки начали блуждать по её телу, настойчивые и требовательные. — Дерьмо Рейчел принадлежит только ей, не тебе. Я давно научился разделять вас двоих, так что не думай, что я буду злиться из-за неё на тебя. Этого никогда не случится.

Он прикасался к ней повсюду, собственнически, жадно, как будто она всегда принадлежала ему. И все это время его язык блуждал от соска к соску. Он зажал один из них между пальцами, не вынимая изо рта, и Тиш почувствовала то глубокое притяжение, о котором он упоминал ранее. Оторвавшись, Джош поднял взгляд.