«Тоже?» — подумала она, когда он медленно повернулся. Он думал, что они занимались чем-то неправильным?

Когда он пришёл в себя, то опустил подбородок к вздымающейся груди. Глаза мерцали каким-то потусторонним светом, когда он посмотрел на Тиш, которая по-прежнему находилась в открытой позе.

— Я хочу забрать твою девственность. Хочу буквально съесть тебя. Мой член хочет ворваться в твою киску и заклеймить её, потому что это всё моё, чёрт подери. Ты понимаешь меня? Каждая частичка тебя будет принадлежать мне, как только я возьму тебя. Каждая часть. И я не испорчу это воспоминание. Ни для кого из нас. Не хочу.

И снова сделал с ней это. Вылетел из комнаты, а секундой позже — из дома.

Тиш упала на бок и разразилась отчаянными, яростными слезами.

— Я хочу, чтобы ты всё это сделал! — закричала она, когда тело затрясло от желания, которое вряд ли когда-нибудь будет удовлетворено.

Казалось, она лежала целую вечность. Одна, сбитая с толку, взвинченная, в голове крутилось слишком много вопросов, на которые было слишком мало ответов. Наконец, не в силах больше терпеть, она перевернулась и вытащила вибратор, спрятанный на нижней полке прикроватного столика. Когда она откинулась на холодные подушки, приглушённое жужжание наполнило комнату, а из глаз Тиш снова потекли слёзы. Она прижимала резиновую головку к клитору, и настойчивая вибрация вызывала один оргазм за другим. Тиш заново переживала каждое прикосновение и каждое грязное слово, произнесённое Джошем. И пусть сегодняшний вечер закончился так, всё равно он оказался самым потрясающим за всю её жизнь.

«Если бы он только остался», — подумала Тиш, когда, наконец, расслабилась и тишина выключенной секс-игрушки наполнила комнату. Если бы только он доверял себе настолько, чтобы понять — он никогда не причинит ей вреда. Он достаточно доверял ей, раз поделился своими переживаниями. Потому что в его глазах было нечто большее, чем страх причинить ей боль от потери девственности. Может быть, тогда она бы не испытывала такую пустоту после нескольких оргазмов.

И может быть тогда её снова не поглотила тьма, которая начала понемногу рассеиваться, пока они с Джошем открывались друг другу.

Прикрывая рукой очередной зевок, Тиш вышла на улицу навстречу дневной жаре понедельника. Она шла с краю дорожки, чтобы не столкнуться с учениками, спешившими домой или на работу после школы, как скоро сделает и она. Дрожа, она подставила лицо палящим лучам солнца.

Она уже несколько дней мерзла. Её мать перед уходом поздним субботним утром посмеялась над ней и спросила, почему она такая ленивая, таскается по дому, завернувшись в одеяло. Просто под этим одеялом была забытая Джошем белая футболка. Какая же Тиш жалкая! Она смерила мать холодным взглядом и сказала, что той стоит уйти, если она не может быть милой. Рейчел ушла.

Как и Джош.

Голова склонилась вперёд, когда боль в сердце обернулась гневом. Где он? С кем он? Сколько раз он брал другую? Довёл ли себя до изнеможения? Довёл ли до изнеможения какую-нибудь счастливую суку?

Слёзы обожгли глаза, пока Тиш старалась унять обуревавшую ревность. Почему он не вернулся? Неужели раскаивался в своих словах? Говорил ли он их искренне или просто поддался порыву?

— Эй, погоди. Я думала, что ты поедешь на работу с Брайаном.

Тиш придала лицу спокойное выражение и подняла взгляд на статную брюнетку.

Нина Самсон, лучшая подруга Тиш с пятого класса, была необыкновенно красива, с тёмными глазами и волосами, но сорванцом до мозга костей. Она не сильно заботилась о внешности, лишь собирала волосы в неряшливый хвост и надевала мешковатые свитера, прикрывая татуировки. Образ, как правило, завершали потрёпанные конверсы. Если она работала, тогда на голове оказывалась заляпанная жиром шапочка, чтобы защитить волосы от грязи и копоти, которые частенько виднелись на её безупречных щеках. Она была дипломированным автомехаником и работала вместе с отцом в их семейном автосалоне. Она закончит колледж вместе с Тиш, только получит диплом по специальности бухгалтера общего профиля, а не изобразительного искусства.

— Я его вообще не видела, — солгала Тиш. Даже если бы она увидела Брайана, у неё не было бы сил окликнуть его. — Ты не против меня подвезти?

— Кого это ты не видела? Его? — Нина изогнула изящную бровь и указала на Брайана, который стоял через дорогу и о чём-то мило беседовал со своей девушкой Мередит.

У Тиш не осталось сил даже смутиться.

— Ох, да. Поедем?

— Ага. Давай. По дороге сможешь рассказать, какого хрена с тобой сегодня происходит. В нашем дуэте я должна приносить несчастья, а не ты.

Тиш хихикнула, и они направились к дальней части парковки, где Нина обычно оставляла свою малышку.

— Как твоя тётя?

Нина странно покосилась на неё.

— Кто?

— Твоя тётя. Ты говорила, что снова навестишь её. Разве ты не там была? — Тиш стукнула Нину сумкой по длинной ноге. — Если я просто так просидела одна все выходные, я тебя убью.

— Ой! Ага. Эм, у неё все хорошо. Но я не называю её «тётей Лейн», просто Лейн, вот почему не сразу поняла. Если бы ты спросила: «Как Лейн?», я бы так не тормозила.