Лейтенант замолчал и засмотрелся куда-то вдаль. Вздрогнул, скользнул взглядом по экрану коммуникатора, кивнул.

– Верю, вы справитесь. Каждый из вас не единожды доказал, что служба для него не пустой звук. Вы старались, вы учились, проявляли инициативу, смекалку и фантазию, некоторые довольно-таки своеобразно, – он остановился напротив Алекса, смерил того взглядом и укоризненно покачал головой. Выдержал паузу. – На этом праздничное наше собрание считаю состоявшимся. Вольно! Разойдись!

Умудренные опытом многократных построений вызванных недостаточной «резвостью» курсанты бросились врассыпную. Мгновение и на плацу остался один лишь офицер. Целиком и полностью довольный результатом, тот кивнул своим мыслям, повернулся, выполняя безмолвную команду «кругом», четко чеканя шаг, скрылся в ближайшем учебном корпусе.

Этим более или менее торжественным мероприятием празднование стодневного рубежа и ограничилось. Курсанты вернулись к занятиям, время же стремительно помчалось вперед. Как-то совершенно незаметно месяцы стали прошлым и вот дата прощания с училищем отчетливо замаячила на горизонте…

– Ты определился? Нужен внятный ответ и уже сейчас. Скажи прямо, идешь или нет! – сводные братья Клод и Винсент нависали над Алексом.

Оба они (и небезосновательно!) считались настоящей находкой для подразделения. Абсолютно разные и непохожие, их объединяло усердие, целеустремленность и твердая уверенность в правильности выбранного пути – служба была смыслом жизни обоих парней. Это действительно так, но кроме всего прочего они умели рисовать. Братья могли изобразить все что угодно, притом на любой сколько-нибудь ровной поверхности. Учитывая тот факт, что наглядных пособий для совершенно нового взвода практически не было, обоим частенько приходилось «подрабатывать» художниками. Да их так и называли…

Алекс чуть заметно повернул голову. Он лежал на застеленной по всем правилам армейского быта постели в выделенной ему квартире-ячейке безликого жилого строения, расположенного в нескольких сотнях метров от учебных корпусов. Практически не двигался. Медленно мигал глазами, задумчиво смотрел в уныло-серый потолок.

– Не знаю, – рассеянный взгляд курсанта лениво скользнул по лицам товарищей и снова вернулся к изучению практически неразличимой трещины на стыке двух плит.

– Понятно. А когда будешь знать? – Винсент, который не отличался свойственным брату терпением, взял процесс ведения переговоров в свои руки.

– Вот дождусь звонка или сообщения и сразу…

– Слушай, но ведь вовсе не обязательно ждать лежа! Вставай! Пойдем с нами! Отдохнем, развеемся. Мы тут вчера с девчонками познакомились, договорились в клуб сходить. Там музыка, там атмосфера, у нас же бал на носу, думать что-то надо! Они втроем придут вот и нас трое…

– Давайте в следующий раз. Не то у меня сегодня настроение.

– Понятно. Это все твоя синеглазая, – то ли спросил, то ли констатировал факт Клод. – Нет, дама она эффектная, не поспоришь. Ну, как знаешь! Пойдем, братец Вини, осчастливим кого-нибудь другого, а ты лежи, жди, тренируй терпение и вырабатывай усидчивость…

Братья переглянулись, синхронно пожали плечами, повернулись и вышли из комнаты, оставив погрязшего в меланхолии друга наедине с его мыслями и сомнениями.

Да, как бы ни хотелось того признавать, последние месяц-полтора отношения Веги и Алекса не клеились. Нет, они не поссорились, не было ни предпосылок к подобному развитию ситуации, ни даже возможности как следует повздорить. У них попросту не получалось встретиться. Попытки связаться с девушкой ни к чему не приводили, парень слышал или классические длинные гудки или малоубедительные отговорки. Словом, если она и отвечала, то тут-таки просила перезвонить позже, ссылаясь на занятость и катастрофическую нехватку времени.

Так и в тот день, жди, мол, сообщу…

Трижды казалось, что все получится, договаривались о месте, времени, он приходил, она нет. Связаться опять-таки не удавалось. Однажды случилась обратная ситуация. Вдруг и без какого-либо повода Вега прислала сообщение, заявив, что ждет его в кафе. Просто так, средь бела дня. Да, он сбежал с занятий, рискуя навлечь на свою голову массу неприятностей. Чуть не бегом примчался на противоположный конец довольно-таки большой станции, влетел в полутемное помещение любимого заведения. Как несложно догадаться, ее в зале не было, не было и внятного понимания случившегося. Лишь на следующий день выяснилось, что у нее выдалось несколько свободных минут, в которые курсант попросту «не вложился».

Все это угнетало и задавливало настроение. С каждым днем прогрессировала апатия. Он скучал, мечтал ее увидеть, но не мог ничего сделать, чтобы приблизить этот миг. Оставалось надеяться лишь на выпускной вечер благо, тот уже не за горами.

Кадетский бал. Еще одна дань традиции. Можно с уверенностью заявить, что достаточно фривольные собрания с легкими закусками и бесконечными танцами проводились всегда. Все учебные заведения, которые имели хоть малейшее отношение к вооруженным силам, практиковали подобные развлечения. Правда, как утверждают историки, в процессе эволюции данное действо растеряло всю свою живость, яркость и красочность. Есть что-то искусственное в мероприятии, где офицеры сплошь в парадных мундирах, их же очаровательные спутницы все как одна в бесформенных однотипных комбинезонах…