— Присаживайтесь, — Кимберли садится на белоснежный диван, а я устраиваюсь в кресле напротив неё. Она выглядит потрясающе, настоящая королевская особа. Жёсткая осанка, идеальная причёска волосок к волоску. Отутюженный бледно-розовый брючный костюм и жемчужные серёжки. На вид ей чуть больше тридцати, но кто знает, что скрывается за этим идеальным макияжем.

— Итак, как мне известно, вы хотели заказать платье для благотворительного бала в мае?

— Да, я являюсь организатором этого бала уже более трёх лет и мы многое смогли сделать. И мне хочется выглядеть на этом мероприятии достойно. А то, что я увидела на вашем показе, очаровало меня. Не хотите чаю?

— Конечно, не откажусь.

— Мелисса! Подойди сюда, пожалуйста! — кричит Кимберли и в гостиную входит женщина лет пятидесяти в чёрной униформе. Ну конечно, в таком доме просто не обойтись без горничной. Наверняка у них тут целый отряд для ведения хозяйства. Ведь судя по идеальному маникюру и белоснежным рукам Кимберли, она вряд ли сама что-то делает по дому.

— Мелисса, принеси нам чай с моим любимым джемом.

— Хорошо, сейчас всё будет готово, — говорит женщина мягким голосом, после чего удаляется, оставляя нас наедине.

— Так, на чём мы остановились? — Кимберли складывает руки на коленях и улыбаясь смотрит на меня. Сейчас она больше всего похожа на куклу барби. Такая же идеальная с белоснежными волосами и любительница розового цвета. Даже улыбается так же как она. Такие женщины, как Кимберли, всегда и всем улыбаются, пытаясь строить из себя добродушных тётушек, заботящихся о бедных зверюшках и больных детишках. Но мне кажется, что на самом деле, многие из них только играют эту роль. На самом деле они просто не знают, куда себя деть. У них есть деньги, и куча свободного времени. В наше время, занятие благотворительностью, стало каким-то модным трендом. И меня это жутко бесит.

— Вы говорили о том, в чём хотели бы пойти на бал.

— Да, точно. Я люблю платья в пол. Это должно быть сексуально, но не выходя за рамки. Может открытая спина? Знаете, я просто обожаю, когда в платье есть этот пикантный штрих. Спереди всё предельно закрыто, а на спине шикарный вырез.

Кимберли чуть ли не подпрыгивает от счастья, пока рассказывает. В её голубых глазах так и пляшет озорная девчонка.

— Хорошо, я подумаю, что смогу с этим сделать. Нам нужно снять мерки.

— Ой, нет-нет, я уже всё сняла, — она встаёт и берёт листок с журнального столика.

— Но я бы хотела сама всё перепроверить, — отвечаю я.

— Ну что вы, всё уже готово, — она протягивает мне листок со всеми размерами.

— Как хотите.

Что это ещё за фокусы. Не хочет, чтобы я видела её силиконовую грудь. Что может скрывать эта идеальная со всех сторон женщина.

— Тогда я наверно пойду, у меня назначено ещё несколько встреч, — встаю и подхватываю свою сумочку.

— А как же чай?

— Давайте в другой раз.

— Хорошо, когда я смогу приехать на примерку?

— Думаю через дня три. Моя помощница вам позвонит и договорится о встрече.

Мы выходим на улицу и прощаемся. После чего я возвращаюсь в свою машину и еду к рекламщикам. Агентство рекламной компании «Paradigma» находится в центре города и является одним из крупнейших рекламных агенств в Америке. Их филиалы находятся в десяти городах и с каждым годом лишь разрастаются. Конечно, когда у меня встал вопрос о рекламе, я без раздумий обратилась к ним. Я приезжаю к ним за десять минут до назначенного времени. Выхожу из машины и передо мной возникает высокое здание со множеством окон. Типичный офисный небоскрёб. Прохожу через автоматические двери и попадаю в просторный белоснежный холл. Прямо напротив входа расположена чёрная стойка за которой сидит две женщины. Обе погружены в экраны своих компьютеров.

— Здравствуйте, у меня назначена встреча с Гарретом Фостером.

— Ваша фамилия? — не отрываясь от компьютера, спрашивает одна из этих женщин.

— Джонс.

— Мистер Фостер ждёт вас в своём кабинете. На третьем этаже свернёте налево и до самого упора.

— Спасибо.

Иду к лифту и еду на третий этаж. Нахожу кабинет и стучу. Как только слышу голос мистера Фостера, то открываю дверь и захожу. Надо сказать, что я представляла Гаррета Фостера немного старше. Но сейчас передо мной сидит мужчина лет тридцати. Светло-русые волосы зачёсаны назад, челюсть покрыта двухдневной щетиной. Над правой бровью еле заметный шрам, а взгляд серых глаз направлен на меня.

— Вы должно быть Маккензи Джонс? — говорит он приятным голосом, поднимаясь из-за стола. На нём угольно-чёрный деловой костюм и белая рубашка, две верхние пуговицы которой расстёгнуты. — Я Гаррет Фостер — генеральный директор.

— Добрый день, — отвечаю я, и мы пожимаем руки. Его ладонь гладкая и горячая раза в два больше моей.

— Признаться, я представлял вас иначе, — произносит он, устраиваясь в своём кресле.

— Хотела сказать тоже самое, — отвечаю я, и мы оба смеёмся. — Надеюсь, я вас не разочаровала.