Шрифт:
— Давай помогу, — я бросился на помощь.
— Спасибо, — сопротивляться и утверждать «я сама» не стали, уже хорошо.
— Куда? — я подхватил стремянку, мысленно пытаясь понять, сколько вот она весит.
— К антресолям, тете зачем-то потребовались бабушкина коллекция открыток… — недовольно пробурчала девушка.
— Так, может, я достану? — поинтересовался я, установив железяку под антресолью и придерживая, когда Наташа, не размышляя, полезла наверх. Стремянка опасно покачнулась, а ступеньки заскрипели.
— Я сама, — отмахнулись от меня, почти ныряя вглубь навесного шкафа. — Еще найти же надо.
С этими словами на меня прилетело что-то мягкое и пыльное — ага, помню эту подушечку, ее там кто-то дарил — и я чихнул.
Следующий неопознанный объект был менее приятен при падании, больно ударив меня по голове и отскочив, и я только краем глаза заметил покатившийся по полу мячик, кажется, тот самый, который Танечка в речку у Барто роняла.
Ну спасибо хоть ничего тяжелее по мне не прилетело…
— Нашла! — известила Наташа, извлекая на свет большую коробку. Ответить и прокомментировать я не успел.
Дно коробки, от старости или еще чего, расклеилось, и все содержимое коробки полетело на пол, а, вернее, на мою голову…
— Алексей, — Наташа испуганно отбросила уже пустую коробку и попыталась спуститься, но сделала резкое движение, раскачав этим стремянку. Я от неожиданного дождя из открыток уже ее не держал.
Ступенька внесла свою лепту в наш цирк и накренилась, сбрасывая неосторожного человека.
Ловил я по инерции — так просто не мог дать Наталье упасть — но, кажется, уже в следующую секунду я лежал на полу, хорошо приложившись затылком, к счастью, на удачно упавшую до этого подушку, и был придавлен сверху женским телом.
Грохот мы подняли такой, что, наверное, весь дом содрогнулся.
— Алексей Евгеньевич, у вас что-то случилось? — топот ног и голос Бориса, но я видел только полулежавшую на мне девушку.
Мои руки совершенно инстинктивно обняли ее, еще сильнее прижимая к себе, а ее губы были со всем рядом…
Несмотря на всю нелепость ситуации, кажется, никогда раньше я не испытывал такого возбуждения и желания. С этим точно надо что-то уже делать…
Плюнув на все, я просто притянул соседку к себе и поцеловал.
Лучше ведь совершить и просить прощения, чем опять мучаться, что этого не было…
Наташа
Если я скажу, что радовалась падению, это будет звучать странно, но я была счастлива, что эта злосчастная стремянка меня сбросила. Я все же его поцеловала! Я его целовала, и уже неважно, кто начал поцелуй, я хотела этого.
Я даже почти забыла, где мы находимся…
— Я же говорил — жена она шефа, а вы мне: «Кольца нет, кольца нет!» Тьфу, кому кольца-то нужны? Любовь есть, сынишка растёт… — голос Бориса отрезвил, и я усилием воли прекратила поцелуй, привстав и опираясь руками по обе стороны от его головы.
— Наташа, я… — я поспешила приложить палец к его губам, призывая к молчанию. Вот не надо портить хороший момент дурацкими оправданиями. Оба взрослые люди и знаем, чего хотим.
Подумав, убрала палец и легко прикоснулась губами к его губам, только после этого села и оказалась при этом в еще более пикантном положении, и сидела я явно не на ключах от собора…
— Оу… — тихо выдохнули наблюдавшие, вот же…
— Так интересно? — я повернулась к рабочим, те моментально смутились и бросились врассыпную. — Ну вот, неинтересно… — с напускным разочарованием протянула я. В коридоре снова стало тихо. Я посмотрела на улыбающегося Алексея, при этом его рука нежно гладила мою ногу.
— Ты цел? — я опасливо осмотрела своего спасителя, а ведь удачно упали, и бабушкина подушечка пригодилась, и углов не встретил…
— Сейчас проверим, — обнимая меня и чуть передвинув, он аккуратно сел, — Все вроде цело, но задница пострадала, и голова кружится…
— Голову вправлю, — я улыбнулась, вспоминая бабушкины поучения и методы, которые врачи не особо принимали, но действенные во все времена.
— Спасибо, — Алексей улыбнулся, ловя мою руку и целуя ее, после чего покосился на стремянку. — Может, вторую купим, а эта пусть так и живет в кладовке, как домовой. Вот честно, я ее боюсь…