— Оливер Патрик Риверс, идем.

Проверка была пройдена, купе занято, а сосед озаботился своими делами. Я же почитывал книжку. Пару раз к нам заглядывали всякие там первокурсники и уходили ни с чем. Впрочем стоило поезду тронуться стены нашего купе сотряс полный боли и облегчения вопль «Забыл!!!». К чести соседа, отреагировал он на вопль лишь вопросительным поднятием бровей.

— Несколько месяцев. Знал что еду в Хогвартс. Готовился. Неделю проверял и перепроверял. Чувствовал что забыл что–то. Вспомнил только сейчас.

— Соболезную.

На этом все. Чудо, а не человек. А забыл я, голова дырявая, про очки. То есть как только появилась возможность — поменял оскотченные на дешевые пластиковые, подобранные по принципу «как эти». Так и проходил с ними до отъезда в Хог. Там, точнее тут уже и царапины появились. Притом лелеял же планы, разной реализуемости: от просто хороших нормальной формы, до выкидышей магопанка. Что ж, будем беспочвенно надеяться, что это единственное из забытого.

Оплакивая свои неслучившиеся очечки с шестеренками, телескопическими окулярами и прочей роскошью, любовался на предместье Лондона и думал. Думал о канонных персонажах–ровесниках, антагонистах и союзниках и моем к ним отношении, пока заочном. И по всему выходило что отношение к ним никакое. Ни боли, ни выгоды. Даже рыжие, несмотря на то, что троллить их в воображении, а возможно, и в реальности будет забавно — не вызывали никаких особых эмоций. Ну что они, согласно канону делали? Крутились вокруг Гарри и, в теории, хотели с этого поиметь разного, во благо себе. И что, преступление это? Тот же Слагги, несмотря на возраст и опыт, влез в мою жизнь не менее, а скорее более бесцеремонно нежели шестой в каноне. И не скрывает, что имеет интерес. Травля близнецами первокурсников? Так не факт что все так, да и честно скажем — не мое это дело, а самих первокурсников, администрации и родителей. Малфой–мелкий вот вообще нафиг не сдался, ни в друзьях ни в врагах, да и с Родом его даже теоретически нет пересечений. Грейнджер — тут вообще самая веселая история. Я читая канон искренне недоумевал то ли у Гермионы, серьезное такое, добротное психическое отклонение. То ли её, как Дадли, целенаправленно мажорили, утешая и заваливая грудой подарков после каждой неудачи. По канону выходило так — двенадцатилетний подросток с почти эйдетической памятью и худо–бедно сносными когнитивными способностями (ну не проявляла Грейнджер в каноне выдающегося ума, как ни крути), подвергается гонениям и страданиям в школе. За ум, хорошие оценки и следование правилам. Хорошо, допустим, может быть такое, хотя прямо скажем, сомнительно, что дочь преуспевающей пары зубодеров учится в социальной школе пролетарского района. Ну черт с ним, всякое бывает. И вот наша угнетенная, значит, социальным давлением и общей несправедливостью девочка попадает в новую социальную среду. И первым же делом начинает творить то же, за что её как бы травили в прошлом. И плачет еще и стенает что с ней никто не дружит. Но с грацией носорога продолжает творить то же самое, за что с ней никто не дружит. Ей окружающие говорят прямым текстом, что не так. Но девочка упорная. И плачет. И стенает. И опять творит. В общем решил для себя, что в целом девочке явно не помешает благотворное воздействие социальных механизмов. Может в себя придет. С троллем будем посмотреть, но бегать с шашкой наголо я не собираюсь, максимум, если канон пойдет по рельсам, направлю по мере возможностей старосту или преподавателя какого в сортир, до ужина. На этом излишне затянувшиеся мысли о Грейнджер прервались ей самой. Причем вполне канонно, правда толстячок до нас не добрался. Вопрос о знакомстве с жабой, на попытку выяснить имя жабоискательницы, последовал фырк и закрытая дверь. Блин, вот на что можно обидеться в невинном «Мисс?». Вот и поговорили.

До объезда поезда погонщицы тележки со сладостями в купе заваливались две рыжие головы. И правда, вполне себе близнецы. Поглазели на Оливера, вольготно раскинувшегося на полке с книгой, и меня так же с книгой, но сидящего. Видимо не нашли чего выглядывали, и скрылись. После же аккуратно посланной в другие купе за поживой тележницей, в купе таки ввалился Малфой с группой поддержки. Я аж в внетелесное состояние выпал, от осознания деталей его поведения с точки зрения мага.

Каждый маг, да и человек в целом, отыгрывает определённые социальные роли. Эти роли помимо атрибутики внутренней, манеры поведения и прочего имеют внешние атрибуты. Так вот, сейчас в наше купе наглым образом ввалился, не испросив разрешения и даже не обозначив вторжение стуком, Наследник Рода Малфой в силах тяжких, то есть в присутствии свиты, кто в ней, кстати, не важно, телохранители, десяток любовниц или точильщики карандашей. И ввалившись, не представившись как полагается, стал нести пургу о том что ему что–то кажется и что–то он слышал. Тут стоит заметить, вошел бы один, или с другими сопровождающими, любого пола, важен факт и статус сопровождающих — вопросов бы не возникло. Ученик Малфой болван-с, вежливости не обучен-с, ну и хрен с ним, бывает. Сейчас же творилось ситуевина, при которой мелкую моль можно было банально прирезать, получив кровную месть от его папаши, но законы магбритании это позволяли. И вот я искренне не понимал: Люци просто забил на наследника, всецело посвятив себя родовому запору, или заучил бедную личинку Малфоя до того, что от ветра свободы Дракусик за несколько часов превратился в мухоморного викинга. Впрочем до общения с новоявленным Малфоем Кожаная голова мы не снизошли, кинули по взгляду и уткнулись в книги. Через полминуты купе освободилось от посторонних.

Доехали спокойно, больше в купе никто не лез. Единственное что сделал — достал набор инструментов и зелий первокурсника и подписал пакет с оным. Дело в том, что домовики доставляли пожитки первокурсников в комнаты, согласно распределению и расселению. А котлы, наборы инструментов и ингредиентов доставляли на склад зельеварни. А меня шаловливые лапки в моем имуществе категорически огорчали. И одним из основных критериев покупки было «чтоб никто внутрях не лазил». Ну, а переть котел и прочее своими лапами в зельеварню можно. Но не нужно. И в целом лениво, так что выложил, подписал, стал ждать прибытия.

Из поезда вышли одними из последних. Встречающий был знаком, и заставил задуматься о нездоровой ксенофилии директора. То полувеликан, то кентавр, сейчас вот, в разрез канона, оборотень без погонов. Память Гарри говорила о Лунни, но мне, если честно, не было до оборотня никакого дела, как и ему до Гарри десять лет. Другое дело, что судя по канону, этот вечный страдалец еще и склеротик, причем в полнолуние. Так что поищем в Хоге что нибудь серебряное. Пригодицца. Лодки, тропка, маккошка были на месте. И даже пустая комната и нахрен ненужная остановка — призраков не было. Что заметно огорчило, хотел полюбоваться внетелесным зрением на объект работы родовой специализации. Впрочем образцов в замке много, успею насмотреться и, возможно, попрактиковаться. Шестой рыжик тем временем вещал о Тролле, с которым предстоит сразиться. Я допускал, что рыжий не так уж не прав — канонные песенки шляпы вполне позволяли допустить, что душа матерого форумного тролля сейчас отбывает первую вечность реабилитации, за свои благоугодные деяния.

Шапка — не такая модная и охрененная как у Боунс, но тоже не лишенная анимированного очарования, обстебала интеллектуальные способности свежепоступающих. В целом и не поспоришь, конструктивно.

Распределение новобранцев школы выживания Хогвартс шло вполне по канону. Наконец призвали меня — кто–то даже блеснул отменной внимательностью и слухом, отметив что звали Поттера. Пока шел к табуретке, гонял в голове (а из внетелесного состояния не выходил с момента входа в Хог) куда пойти, куда податься. Было искушение всем назло идти в Гриффиндор, но с МакГи испорчены отношения, столь благородная и блещущая педагогическими талантами дама мне суда не забудет, гадить будет мелко, но много. Ну с высокой долей вероятности. Так что нахрен Гриффиндор, а то еще изменит свою политику к факультету, появится в нем не один–два, а раз пять за год. Это ж катастрофа будет. Так что пусть грифы живут. С Слизерином та же петрушка. Только в профиль, суровый и печальный профиль страдальца–многостаночника. Что–то много в Хоге страдальцев, прямо дом скорби какой–то. Впрочем если серьезно, Снейпячий взор не давал сомневаться — гадить будет. Так же мелко и много, как я предполагал у МакГи. Только без предположений. И если на оценки и в целом отношение на предмете мне почти плевать, то декан может изгадить именно жизнь, в бытовом плане, так что нафиг их обоих, с их блаародной враждой. Из Рейвенклоу и Хаффлпаффа вот как–то без вариантов — Рэйвенкло, хоть и фанонная попса конечно. Но даже по канону (и проспекту Хога), из всех качеств Хаффа у меня было одно, с натягом два. Против полного набора Рейвенкло. Да и комната монорыльная. В общем понятно, что пойду куда пошлют, но попробую в воронятник. Классная шапка утвердилась на моей голове и замолчала. Я же с интересом наблюдал за её магической структурой и пробовал понять, что и как тут наверчено. Впрочем минута, было уже основательно, говорить мне шапка ничего не желала, так что слегка притянувшись в тело промыслил:

— Уважаемая шапка!

Шапка, сволочь, отожгла. Всполошенный шапкин вопль на весь зал «хтотут?!» будут вспоминать до выпуска, если доживу, а то и после него. Слегка озверев от подставы возмыслил с рычанием:

— Ты что творишь, сволочь фетровая?!

На этот раз ответ транслировался все–таки в мозг.

— О, молодой человек. Окклюмент? Вы и тут и не тут, а вроде вас и нет. Рейвенкло пожалуй?

— О да, УВАЖАЕМАЯ шляпа. Да и после вашего выступления вариантов то не осталось.

— Ну полно, молодой человек, сейчас поправим.

И головной убор изрыгнула:

— Так глубоко задуматься может только студент одного факультета — РЭЙВЕНКЛО!

Ладно, в принципе ничего, будем считать что просто нормальная шапка. Пока шел к столу, подстраивал одежный артефакт на факультетский манер. И отслеживал стол преподавателей — добрый дедушка не шибко доволен, но похоже в его планы это укладывается. Макгонагалл пофиг — не любит, на факультет не ждала, ну и фиг с ней, вроде без яркого негатива. Флитвик вроде как рад, но в целом реагирует как и стол — «о, новенький. Подопытный или экспериментатор?» что–то такое было в среднем по палате Ровены. Снейп пырится, страдает и ненавидит — то ли папашу, то ли свою дурь, но обращено на меня. Люпин просто страдает, самоотверженно и с одухотворенным лицом. Вот есть люди упорные, делающие все на совесть. Спраут смотрит как добрая бабушка — как и на прочих первогодок, впрочем что–то подсказывает, что с такой же улыбкой накормит грибочками некондиционными, странное ощущение от тетки. Квирелл зыркает из–под тюрбана, эмоций не показывает, пробует как и Снейп поймать взгляд, нафиг надо, внетелесно вижу весь зал, а глазами смотреть — идите на фиг уважаемые преподаватели, первокурсник устал, хочет поесть и спать. Ряд неопознанных типов, не знаю кто, но человек с дюжину, видимо частичный ответ кто ведет кучу кружков. Хотя маловато будет. Сел за стол, сделал присутствующим ручкой, кто увидел покивали. Подошел и плюхнулся рядом Оливер.