— Поттер!

— Да, профессор Снейп, сэр?

— Что вы пишете, Поттер?

— Ваше вступление, профессор Снейп.

— Минус балл Рейвенкло, пишите когда я объявлю! — нашел до чего докопаться Мыш.

Впрочем фиг с ним, пока некритично, пусть жжет дальше. Но дальше не жглось, урок пошел по накатанной. Из любопытного, никаких правил безопасности не было, впрочем напоминание о тонких моментах конкретного фурункульного рецепта Снейп дал. Сунув, которая другая, сокурснице, блин, как–нибудь, когда–нибудь надо бы узнать как зовут, пару зубов на толчение из шести, занялся зельем. И обламыванием потерроненависнических мечт зельевара. И подкрадываться он пытался, и в котел через плёчо заглядывал, и за спиной тяжело и надсадно сопел — которая другая аж дергаться стала, блин, заделает девочке комплексов, многостаночник фигов. В общем зелье было готово за двадцать с копейками минут, момент с обваренным Лонгботтомом пролетел, если и будет, мимо меня. Снейп забавно покривился, буркнул «удовлетворительно», наказал читать учебник и изгнал из зельеварни: — «Поттер, Салливан, закончили — не мешайте другим, свободны!». Ну узнал хоть фамилию которая другая, впрочем девочку даже жалко слегка — сидит с главным объектом страдательств ужоса подземельев. Представился, выяснил, что зовут Салливан Дороти, предупредил её, что со мной, похоже, высоких баллов на зельеварении не видать — неровно дышаший Снейп был очевиден. В итоге довел девочку до Большого зала и в ожидании обеда стал рассуждать.

Первое, как ни смешно, Салливан. Фамилия всплыла в памяти, но явно не из известных Родов, в памяти не отложилась, значит значимых историй о них учебник наследника не давал. Но фамилиё чем–то царапнула память, вроде и в каноне не было или забыл — окклюменция и медитации с памятью из прошлого не слишком помогали работая с мозгом, а внетелесная память осталась «как есть», что–то выцеплялось, но прискорбно мало. Впрочем ладно, всплывет если важно. А вот со Снейпом не сказать чтобы удачно. Скорее нормально — могло быть и хуже. Дедушка явно заблаговременно озаботился указанием родителей не задевать, да и о юридической подкованности не забыл упомянуть. В общем Снейп для меня оказался просто мелкопакостящим типом — оценками и попытками мешать зельеварить. Сам себе больше нагадит, переживая и мучаясь, страдалец. А в целом сносно, и возможность свалить с занятия пораньше, не самый худший вариант.

Обед и последовавшая гербология прошли штатно. В царстве фрау Спраут возились с очередной невнятной хренью, подбираясь похоже к канонной моли, не белобрысой и не Уизли, судя по необходимости сбора и обработке нафиг ненужной фауны. Заскочил к Поппи, дама колоритная, помощницы же поставили крест еще на одном возможном подростковом фетише — медсестры. Может как профессионалы и хороши, никто не спорит, мда. В общем затребовал успокоительное, получил затребованное и был отшит с «консультациями» до кружка на втором курсе. Как–то огорчительно с эскулапами вышло. Ну, а до отбоя, впрочем и после, возился с зельями, окклюментными практиками и расчетам по Бинсу. «Опять небось что–то забыл», засыпая думал я.

Вот как ни удивительно, проснулся. Рутина вообще какая–то, надо что–то сделать с жизнью, начинать так каждый день — пошло. Впрочем факт побудки это не отменяло. Бредя к Большому залу, отметил, что Робби растрепал на факультете о вчерашнем разговоре — приятная перспектива обзора оказалась если не забита, то явно ограничена тушками человеков. Правда в основном старшекурсниками, и в целом места хватало… но как–нибудь жутко и страшно отомстить надо, если не забуду. За завтраком Дуби снабдил утренней корреспонденцией, приятно подняв настроение посадкой на плечо и передачей макулатуры в руки. Принял подношение в виде куска бекона, осмотрел обозримое как то, чем оно и является и улетел по своим совячьим делам. «Пророк» порадовал соответствию ожиданиям — макулатура и есть макулатура. Первым уроком были Чары, ну хоть познакомимся с деканом, скороговоркой выданные опасения/указания на знакомство никак не тянули.

Герр Филиус был и вправду невысок, полутораметров если быть точнее. Коренаст и полноват, но до дварфогномов и прочих анатомических извращенцев явно не дорос. Ликом своим декан был странен — бородат скорее вширь, нежели в длину. Большегуб и сильно курнос, при том типажом явный европеоид. В общем, не зная о предполагаемом родстве с погаными гоблами, так и вообще за невысокого забавного человечка в летах принять можно. Аудиторию с нами на сей раз разделил Слизерин. Встречались, кстати, типы, явно озабоченные благоприобретением вечного запора для выражения на челе. Перекличка, к слову первая из встреченных в Хоге, обошлась без книжных аварий. Флитвик читал лекцию и демонстрировал нужные жесты вполне себе педагогично, разве что ученики были, на мой взгляд, несколько старше уровня лекции. Но это вкусовщина, да и в отряде зачет по последнему, так что все было вполне на уровне. Практики, кроме как в распальцовке не было, байки травимые преподавателем были вполне уместны и забавны. По здравому рассуждению — самый вменяемый и ненапряжный урок, как и тема изучения. Правда осознание коварства злокозненных ксеносов, их подлые планы и увертки, нацеленные на порабощение и поглощение последнего представителя Рода Поттер не дали безоглядно броситься в расслабление и благодушие. «Постоянная бдительность!» — как тонко и остроумно подмечал один небезызвестный ветеран. По окончании урока потеребил подозрительного декана на тему кружков и дополнительных источников информации. Подозрительно был приглашен в деканское обиталище, на тему поговорить после занятий.

Обед и трансфигурация с защитой прошли вполне ожидаемо — МакГи дала очередное превращение, на этот раз только формы, носитель Томми прозаикался о том как правильно убегать от неубегаемого. За обедом, впрочем, являлся Малфой, с дамой в качестве сопровождения. Учится, однако, так лет через пятьдесят и с человеком можно перепутать будет. Поздоровкался с моим поттерейшеством и предложил общение. Честно ответил, что в школе учусь, ассистенту в библиотеке буду рад. Поизображав главную фамильную черту, Малфой–младший изволил сообщить, что мол «как только, так сразу», и отчалил. Сопровождающая дама представиться не пожелала, вот слов нет — дикие люди, аристократы с деревьев свежеслезшие. После занятий, поправив отвороты воображаемых краг и не менее воображаемую фуражку с аквиллой, отправился допрашивать подозреваемого в неблагонадежности декана. Допрос проходил в теплой, дружественной обстановке. Мысли бродили о Лавгуд — вроде мужичок вменяемый, хоть на факультете особо не мелькает, но лапу на пульсе держит. А разговор шел, первые минут пять, о незавидной судьбе Флитвика, если жуткий мистер Поттер перебьет или искалечит всех воронов. Остальное — своеобразный блиц–опрос о том, что мистер Поттер знает и умеет, и чего из–под декана в смысле расширения знаний и умелок хочет. Вариант «все» Флитвика не устроил, наверное подлючее нутро проявляется. Пропуск в Запретную секцию тоже жлобски зажал, неубедительно привирая о: «только с второго курса, традиция и указания директора, да в уставе нет, мистер Поттер, но не могу». Правда попробовал откупиться от праведного гнева факультетской библиотекой: «более чем достойное собрание, да и присмотреть будет… кхм… впрочем будем надеяться на ваше благоразумие». Еще, правда, предложил какой–то еретический «хор жаб», то ли поклонники Амбридж там поют оду своему кумиру, то ли еще какое еретическое сектантство. Посмотрел на мою перекошенную рожу и больше не предлагал. Попрощался и пошел проверять откупные — ну в принципе сносно, пара–тройка десятков томов любопытных есть, и даже пара не читанных книг по спиритуализму. Вот очень похоже что наследство Бинса, прилипшее к чьим то шаловливым лапкам.

Ну и потянулась рутина, учеба, самостоятельные занятия и практики. Некондиционный хранитель ключей никуда не звал, «самая умная ведьма поколения» на моих глазах умеренно блистала. Правда судя по занимательным метаморфозам окраса, Львятник ориентировался на канон в отношениях с ней. Пухлик или в миру Невилл, по слухам (а я нашел применение индианке, поставка слухов взамен консультаций по нехогославным предметам), пару раз канонно огреб от Кожанного головы. Потом, на удивление, обзавелся специально обученным представителем аборигенов южной и центральной Африки, и огребать не пожелал. Шестой мелькал, но вроде бы в компанию к Невиллу не набивался. Меня не трогали, на мозг не капали, тишь да гладь, вот прям верю что так и доучусь до выпуска, ога.

Долгожданный многими фанатами премии Дарвина урок полетов прошел неканонно, но и в чем–то схоже. Напоминалку Невилл получил, специально обученный ее прибрал, выхватив из–под рук сиятельного наследника. Ну на то видно и специально обучали. Про космические корабли, сбитые с метлы плевком — не слышал и не жалею. Мадам Хуч оказалась дамой странной. Во первых явно контактировала с реальностью в своих, эксклюзивных и недоступных остальным точках. Во вторых, была то ли ксеносом, то ли еще какой пакостью — глаза ее реально пугали, на уровне Хагридовой морды. Ну и сакраментальное: «Детки, это метла, скажите вверх и взлетайте, постарайтесь как–нибудь аккуратно. Кто помрет — метлы больше не получит, и будет жестоко наказан». Пухлик ввысь улетел, впрочем, метров с пяти, благополучно катапультировался, с вывихом в качестве последствий. Оставив сборище студентов, для дискуссий об аэродинамике, мадам удалилась с Невиллом. Наличие специально обученного прибирать к рукам лишило переход дискуссии к практическому аспекту канонного шарма. Впрочем, оживленно ведущие дебаты Шестой и Кожаный голова озирались, на тему вовлечь в оные побольше непричастных. Непричастные вовлекаться отказывались, частью любуясь окрестностями и забив на дебатантов, частью с интересом наблюдающими за оными, без желания присоединиться. По итогам дебатов господа попрактиковались, закономерно отловились вернувшимся преподавателем, закономерно огребли словесно и были утащены для дальнейшей расправы. Студентам, очевидно, предлагалось вернуться к прерванному форс–мажором дискусу. В сущности так и закончилось это познавательное занятие.