Шрифт:
— Было бы чудесно! — обрадовалась я. — Но пока у меня нет ни работы, ни зарплаты.
Подхватив на руки бегущего по холлу Лёвушку, я шумно чмокнула его в носик.
— Мама! — весело хихикнул он.
— Я позвоню подруге и спрошу, сколько будут стоить ее услуги.
— Звони. А мы с Лёвой пойдем, прогуляемся по торговому центру рядом с домом. Погода хорошая, а новый парк развлечений просто сказка!
Лёва, вдоволь наобнимавшись со мной, бросился следом за притаившимся у батареи белоснежным котом, а я принялась собирать его рюкзачок.
— Знаешь, наверное, все же будет лучше сказать о нем родителям, — наблюдая за тем, как мы с сыном одеваемся на прогулку, задумчиво произнесла Кристина.
— Не сегодня!- Схватив в охапку сына, я попятилась к входной двери.
Глава 7. Харитонов
Подлый помощник Наташи открыл дверь и удивленно крякнул. Лицо Пухляша, обычно напоминающее сочный беляш, на этот раз было в гриме. Волосы были тщательно уложены гелем, брови прорисованы карандашом.
Украшенная кружевами и рюшами белая шелковая рубашка делала его еще необъятнее, а странные белые колготки и чешки на ногах заставили Кондратьевича икнуть.
— Вам чего, Андрей Владимирович? — с подозрением покосился на канат в руках у Кондратьевича Пухляш. — Если вы по поводу журнала «Горячие штучки», то сразу скажу – говорить не о чем. Я тороплюсь на репетицию.
— Как же так, Платон? Ты что, не рад гостям? — гадко улыбнулся Харитонов.
— И кофе не угостишь? — Кондратьевич хрустнул пальцами и игриво подмигнул загримированному Пухляшу.
— Не сегодня, ладно? За мной сейчас заедет машина. У меня выступление в театре.
— А ты, значит, балерун? — поморщился Харитонов.
— Нет такого слова. Но если вам так понятнее, то все верно. Я занимаюсь в балетной студии, — гордо выпятил грудь вперед Пухляш. — И не умоляйте меня вернуться в «Горячие штучки». Ничего не выйдет. Я нашел спонсора, который готов вкладывать средства в мой талант.
— Не умолять, говоришь? — чувствуя, как в груди закипает ярость, прошипел Харитонов. Толкнул нерадивого помощника в плечо, и тот оказался в холле. Кондратьевич плотно прикрыл входную дверь и со знанием дела размотал канат.
— А летать вниз головой любишь? — с придыханием поинтересовался он.
— Эй, вы чего?.. — опасливо посматривая на полицейскую дубинку в руках у Харитонова, попятился в сторону гостиной толстый балерун.
— А ну, давай, станцуй нам, птичка! Что там у тебя за партия в «Лебедином озере»? — зловеще улыбнулся Кондратьевич, и пухляш все правильно понял. Он со всех ног бросился на второй этаж по лестнице с витиеватыми перилами.
Харитонов и Кондратьевич кинулись следом.
Вскоре связанный канатной веревкой балерун болтался вниз головой над балконами своей многоэтажки. Харитонов и Кондратьевич, устроившись за небольшим столиком на балконе, вальяжно попивали ароматный кофе.
— Помогите! Помогите! — смешно размахивая пухлыми руками, вопил Пухляш.
— Так что там у тебя за планы на будущее, гордая птичка? — отставив чашку с кофе в сторону, навис над ним Харитонов. — А ну, отвечай! О чем мы тебя должны были умолять?
— Умоляю, отпустите! У меня кровь к голове прилила!
— Это жир, придурок! И весь твой мозг заплыл жиром, если ты решил бросить мою сестру в такой ответственный для нее момент! Не мог подождать два месяца?!
— Не мог!
— А теперь сможешь. Или мне срезать канат? — Харитонов приподнял густую бровь. В руках блеснуло лезвие ножа.
— Ну, так как? Срезать? Или вернешься к Наташе?
— Я не могу-у-у! — взвыл Платон. — Мой спонсор пригласил меня в турне по Европе!
— Что еще за спонсор?!
— Тот, который восхищен моим талантом!
— Есть же идиоты в нашем городе… — Кондратьевич чинно отхлебнул кофе.
— Короче, Пухляш, пока Наташа не родит ребенка, ты останешься помощником главного редактора «Горячих штучек»! И попробуй накосячить еще раз! Усек? — сверкнул полным ярости взглядом Харитонов.
— Мой спонсор этого так не оставит! Он обязательно за меня отомстит!
— Передай спонсору, что пока Наташа не родит ребенка, ты никуда не поедешь! Никакого турне, балерун недоделанный! — Кондратьевич пнул решетку балкона, отчего та подозрительно зашаталась.
— Хорошо, хорошо! Только отвяжите меня! Пожалуйста! — взмолился перепуганный Пухляш.
— Может, оставим его там до завтра? — свесившись вниз, предложил Харитонов.
— Можно и оставить, — отправив в рот печенье, согласился Кондратьевич. — Ночью снова дожди обещали. Пусть помокнет. Может, мозги на место встанут.