Шрифт:
Надо извиниться перед Сайлорусом. И до утра Тони не дотерпеть. Для храбрости она выпила целый стакан вина, кое-как откупорив бутылку.
Спальня Сайлоруса располагалась на том же этаже, что и спальня Тони, но в противоположном конце коридора. Кай еще утром показал ей весь дом. Замирая от страха, Тони подошла к нужной двери и постучала. Вернее, тихо поскреблась, как мышка.
— Кай, иди к черту, я сплю, — послышался голос Сайлоруса.
Ее приняли за Кая — самое время сбежать. Но вино уже ударило в голову.
— Это я… — пискнула Тони. — Хотела…
Дверь распахнулась быстрее, чем она договорила. Окончание фразы застряло где-то в горле, дыхание перехватило. Еще бы! Тони не могла отвести взгляд от обнаженного мужского торса и не желала знать, на месте ли штаны.
— Тони, — усмехнулся Сайлорус. — Заходи, коли пришла.
Глава девятая
На трезвую голову Тони ни за что не переступила бы порог мужской спальни. Но ее развезло от вина, с непривычки, и хотелось доказать, что она ничего не боится. А еще она не могла ослушаться Сайлоруса. Он не приказывал, не повышал голоса, но Тони ощущала потребность исполнять любое его пожелание.
Проскользнув в комнату, она замерла у окна, задернутого шторой, и закрыла глаза.
— Тебя ослепила моя красота? — вкрадчиво поинтересовался Сайлорус.
И Тони вздрогнула, так близко прозвучал его голос.
— Или ты зажмурилась, потому что я ужасен?
— Я… я не… Ик!
Сайлорус подошел еще ближе. Тони чувствовала аромат его туалетной воды… и опасности.
— Глаза открой, — велел он.
И снова она подчинилась ему, не задумываясь. К счастью, Сайлорус накинул халат. И хотя запахнул его небрежно, это пугало не так сильно, как отсутствие одежды.
— Сядь.
Тони послушно опустилась на ближайший стул, а Сайлорус, привычно прожигая ее взглядом, навис сверху. В комнате было достаточно светло, но Тони не могла угадать настроения милорда. Его лицо ничего не выражало, только ноздри расширялись, как будто он принюхивался.
— Сколько ты выпила? Вино? Джин? — наконец спросил он.
— Ви… вино, — заикаясь, выдавила Тони. — С-стакан.
— И пришла отдавать долг?
— Нет! — Она даже подпрыгнула на стуле от негодования. — Я хотела извиниться за то, что сказала.
— Даже так… Что ж, я внимательно слушаю.
Он отошел на шаг и скрестил на груди руки.
— Лорд Сайлорус, пожалуйста, простите мои необдуманные слова, — выпалила Тони на одном дыхании. — Мне очень жаль, что я вас… разочаровала.
— Действительно жаль? — Он скептически поднял бровь. — И отчего же?
Ответа на этот вопрос Тони не знала. Или не хотела признаваться, что чувствует себя отвратительно, когда Сайлорус чем-то недоволен.
— Дурочка, — сказал он, не дождавшись объяснений. — Маленькая глупая пьянчужка.
Тони опустила голову, избегая его взгляда. А Сайлорус вдруг коснулся ее щеки, погладил ладонью, заправил за ухо выбившуюся прядь волос.
— Я пойду… — пролепетала Тони, не смея встать со стула без разрешения. — Пора ложиться спать.
— Где Кай?
— Он ушел. Сказал, что вернется утром.
— Иди, — позволил Сайлорус, продолжая ласкать.
Теперь он нежно щекотал кожу за ухом, едва касаясь ее пальцами. И Тони ластилась, тянулась за рукой, как кошка тянется за лаской, когда ее чешут за ушком.
— Почему не уходишь?
— Вы не сказали, что простили меня, милорд.
Просто остаться хотелось сильнее, чем уйти, несмотря на то, что Сайлорус четко высказал свое желание. Не потому что Тони мечтала о чем-то особенном, а потому что собственная спальня в другом конце пустого дома пугала сильнее обнаженного мужчины.
— Разве? — удивился Сайлорус. — А мне казалось, я достаточно убедительно…
Он не договорил, потому что поцеловал Тони в губы, наклонившись. Без напора, без попытки проникнуть в рот языком — едва коснулся, опаляя дыханием.
Тони не испугалась. И удивилась этому больше Сайлоруса, который определенно ждал резкой реакции. Он смотрел как-то насторожено, с опаской. Неужели думал, что она ударит его в ответ? Она? Его?!
Если бы сейчас ее заставили выбирать, то у Кая не было бы шансов остаться рядом с ней.
— Ло… ри… — произнесла Тони, словно пробуя на вкус его сокращенное имя. — Ло-о-ори…
Она хотела сказать, что не боится его. Хотела поделиться давно забытым чувством уюта, что испытывала в его присутствии.