Шрифт:
Всхлипывает. Но хоть Ниагарский поток остановился. И то хорошо.
– Я же не зверь, – бурчу, прижимая ее к себе сильнее. – Дичь с тобой никакую творить не собираюсь. Есть хочешь? Или выпить чего-нибудь?
Снова мотает головой, но я таки поднимаюсь. Принесу ей поесть. И чего-нибудь покрепче. Не терплю пьяных женщин. Но тут, видно, по-другому не обойтись!
– Давай, – буквально вливаю в нее стакан мартини, слушая, как стучит зубами по стеклу стакана. – И ешь давай. А после мне расскажешь все, что у тебя там в голове происходит!
Блядь.
Не женские исповеди я собирался этой ночью слушать! Точно нет!
Но я ж и правда. Не зверюга какая-то бешеная. Чтобы драть ревущую девчонку! На хрен оно мне надо!
– Ника.
Мое терпение уже далеко на исходе. Никогда еще не приходилось так сдерживаться! Это не говоря уже о том, что никогда еще так не срывало башню!
И так сегодня чуть лишнюю войну из-за нее не начал!
Внутри все кипит!
Но я вздыхаю.
Сквозь сжатые зубы. Выпуская воздух со свистом.
Несколько раз сжимаю и разжимаю кулаки, чтобы чуть охладиться.
– Давай, девочка.
Блядь.
Первый раз в жизни чуть не с ложечки кормить кого-то приходится!
Нет, ну с Давидом бывало. Да.
Брат младший. Несмышленый. Умел по молодости с бурлящей кровью в драку влезть. Против толпы.
Его не только из ложечки. Его и через трубочку кормить приходилось со сломанной челюстью! И еще от старшего нашего братца прятать! Это да. Тогда тоже дурака ушлепать хотелось. Со всей дури. Так добавить, чтоб на всю жизнь неповадно стало нарываться!
Но чтобы женщину… В собственной постели… И с гудящими яйцами!
Да, Арман. Ты дожился. До ручки.
– Давай. Ешь. И запивай. Да фигня это, ешь давай, – очень стараюсь не зарычать, когда она с ужасом округляет глаза и пытается отползти, вжимаясь прямо в дерево кровати.
И только из-за того, что мартини разлилось на простыню!
Блядь!
Да кто ж это так зашугал девчонку?!
– Ника. Это мелочи. Ерунда. Мы эту простынь выкинем, ну? Подумаешь! Ты сейчас все съешь, а потом мне все расскажешь. Кто обидел?
– Ладно. Давай так. Я лучше сейчас выйду. Только ты не сбегай. Даже не думай. Приходи в себя. С остальным разберемся.
Блядь. Это мне не нравится! Вот совсем!
Поначалу даже решил, что под дурью девчонка!
А нет. Перешуганная. Затравленная какая-то. До жути.
Даже те, кого наказать привозили в « Энигму» и то выглядели лучше.
Ярость внутри вскипает. Клокочет, как только выхожу из спальни, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Какой это смертик мне такую ночь испортил?
– Ника?
Добрых полчаса меряю шагами коридор под спальней. Время ей даю. Словно добычу свою стерегу. Делами заняться, спуститься вниз как-то не выходит.
Рядом бы остался. Но мое присутствие ее явно пугает.
Офигеть.
Девчонка затихла и просто отрубилась.
Так и лежит, скрученная в гусеницу, на моей постели.
Ну, хоть доела и расслабилась. Или и вправду под хренью какой-то была?
Хрен знает. А рука не поднимается вытряхнуть ее из простынного кокона.
– Ладно, – вздыхаю, аккуратно убирая с лица разметавшиеся волосы.
Так и укладываюсь рядом, прижимая к себе сладко дышащий сверток.
В жизни такого не было. Чтобы с девчонкой просто спать собрался!
Может и правда? Отпустить на все четыре стороны? Вышвырнуть на фиг из дому эту проблемную?
Вызвать нормальную девку и наконец-то расслабиться?
Ну нет!
Завод мне кто отрабатывать будет?
Девочка вляпалась по самое не могу!
Ну, не с Гудимова же мне теперь отработку спрашивать? Боюсь, минет в его исполнении нанесет мне, кроме незабываемых впечатлений, глубокую моральную травму! Которую и бочкой вискаря потом не выйдет залить!
А может, какой-то урод так испугал ее в сексе?
Черт разберет.
Хотя… У Гудимова скромницы точно не появляются! И бедрами виляла, и с плеткой той поганой выходила явно не под дулом пистолета!
Блядь.
Ну не у самого же Гудимова спрашивать, как она к нему попала и что он с ней делал в своих извращенческих хоромах!
Ладно.
Все равно сейчас ни хрена не прикину. Не вычислю.
Завтра пусть все и расскажет, а то я таких вариантов сейчас тут наскирдую!