А Хоор смеялся мне в лицо. Схватив меня в охапку, он не дал мне свалиться кулем. А притянул к себе и поцеловал меня в губы, тягуче, горячо, давая мне попробовать свое же возбуждение на вкус. А затем сам же опустил меня в воду.

— Скоро вернусь, — улыбался он мне, — отдыхай пока. Вкусняшка…

Еще раз чмокнув меня в губы, ушел прочь, не оборачиваясь и не обращая внимания на насквозь мокрые брюки.

Я откинула голову на бортик и устало закрыла глаза. Как же хорошо, что он настоял на ванне. Я наслаждалась горячей водой с пузырьками, восстанавливала сбившееся дыхание.

Как он мог сделать со мной все это и уйти! Невероятно, коварно и жестоко! Нд-а-а, мстительница из меня никакая.

А пузырьки здОрово расслабляют! Всего какой-то час, и я уже успокоилась, десять раз простила того засранца, что довел меня до белого каления и свалил. И столько же раз заново его осудила.

Одним словом, из воды я выбралась в полном раздрайве. Одно я знала совершенно точно — моим мальчишкам здесь, под крылышком их влиятельных папаш, будет лучше, чем с матерью-одиночкой.

Возмущенно сопя, я поискала в этом раю хоть какую-то одежду. Ну, капец! На модном гвоздике висело только махровое полотенце. И ни моих баулов с вещами, ни махровых или хотя бы шелковых халатов я не нашла. Лишь жалкие остатки вещей, безжалостно изорванных Хоором, валялись на полу в ванной. Я аккуратно сгребла их ногой в одну кучку. Затем настороженно подошла к кровати и сдернула с нее покрывало. Ох, и намучилась я с ним, пытаясь превратить хоть в какое-то подобие одежды. Но, в конце концов, получилось довольно сносно — все прелести прикрыты. А на то, что нога обнажается при каждом шаге до самого бедра, можно не обращать внимание.

Я подошла к входной двери, перевела дыхание и толкнула ее, оказавшись в просторной гостиной. Несколько секунд я пялилась на плазму, оглядываясь по сторонам и выглядывая — не валяется ли где пульт управления? Но ничего не нашла и решила отправиться дальше на экскурсию.

Из гостиной, как мне уже показывал Хоор (чтоб ему, подлецу, пусто было), вело несколько дверей. Но вот укуси меня комар, какая из них куда вела, я совершенно не запомнила. Толкнула первую. Явно мужские апартаменты. Серо-синие стены, роскошное убранство и просто идеальная чистота — это все, что я смогла бы сказать об этой комнате. Вторая комната по тону оказалась немного светлее, но все равно это была мужская комната. Эта комната так же, как и первая, имела совершенно не обжитой вид.

Едва я ввернулась в гостиную, как совсем рядом что-то грохнуло, зазвенело. Под этот грохот в комнату вошли люди. Судя по униформе, это явно были слуги. Они несли чемоданы, сундуки, баулы. Лишь искоса с любопытством посматривая на меня, они устремились в мужские комнаты. Ах вот оно в чем дело! Они здесь не жили! Новость о том, что это роскошное гнездышко до моего появления пустовало, приободрило меня.

Я подошла к последней двери и осторожно ее приоткрыла. А здесь был настоящий детский рай! Плюшевые игрушки — маленькие и размером с меня, любимую. Машины и машинки, велосипеды, игровые городки и железная дорога. И даже несколько кукол скромно сидели среди игрушечной мебели в дальнем углу. Грустно хмыкнув, я поняла, что мои драконы готовили эту детскую намного раньше, чем мы прибыли сюда. Отсюда и куклы — ведь они не знали, кто именно у них родился.

Но что меня больше всего восхитило, это фигурки драконов. Они были настолько реалистичными, что я даже нагнулась к ним поближе. А стоило дотронуться к одному из них, как он захлопал крыльями, рыкнул и плюнул огнем. Который, правда, тут же растворился в воздухе, наполняя его ароматом малины. Ну, надо же! У меня никогда не было и десятой доли этих игрушек.

Из этой игровой комнаты одна дверь, расположившаяся прямо в панорамном окне, вела в сад. Я не удержалась и открыла ее. Это был тот самый сад, что я видела из спальни. Но ни малышей, ни Раи не было видно. Вдалеке журчал фонтан, щебетали птицы, прячась в тени деревьев. Настоящий райский уголок!

Я вернулась в комнату и открыла еще одну дверь. И восторженно замерла. Это была детская спальня. Серебристо-голубые стены, мягкие светлые ковры, в которых утопали ступни. Огромные окна, затененные матовыми, будто бархатными жалюзи.

И две детские кроватки под белоснежными балдахинами, на которых сопели мои мальчишки, укрытые голубыми плюшевыми одеялками. А возле кроваток, умостившись на низком стульчике, сидел Басс. Он держал за руки моих детей и тихим, урчащим голосом рассказывал им сказку.

— … и вот, когда драконы увидели свою принцессу, они поняли, что же они натворили…

Басс заметил меня раньше, чем заметила его я. И сейчас, продолжая свое сказание, не сводил с меня своих хитренько прищуренных глаз.

Осторожно освободив свои руки из маленьких ладошек, он встал и двинулся ко мне. Медленно, вальяжно и неслышно. Ой, ну вот не надо меня пугать! Я только — только отошла от "общения" с Хоором.

Сделав вид, что он меня совершенно не впечатлил, я, обойдя его стороной, подошла к кроваткам. Материнская ревность ковырнула где-то внутри: меня не было рядом с ними целых полдня, и ничего не случилось? Дети даже не вспоминали обо мне? Они спят, словно ангелочки, в своих новых кроватках.