— Вновь разгорелось в груди. И ты боишься, что боль от этого жара разрушит уставшую душу. — Прикрыв глаза, он длинно вздохнул, прежде чем продолжить: — но ты нашла часть себя. Так не позорь ни себя, ни свой род, убегая от неё.

— Откуда… — хмуро свела брови она, а потом замерла, ошеломлённая догадкой. — Ты видел?

Наслаждаясь свежими, ничем не прикрытыми эмоциями на её лице, он кивнул.

— Моему взору открыто многое, и тебе ведомо это, — легко коснувшись огненной макушки, он погладил Андунээль. — Я видел, как эльдар беспечны в своём бессмертии. Как они, порой, не ценят то, что обретают в первые сотни лет. Но вам, столько тысячелетий бредущим в одиночестве сквозь страх, тьму и холод, в награду дано гораздо большее, — верный себе, Новэ не стремился рассказать обо всём, что предвидел. Однако и мучить родственницу неведением, чувствуя её душевные метания, не мог. — Сила, которой вы станете, сохранит то, что, словно песок, утечёт сквозь пальцы других.

Позже, когда будет казаться, что света и добра в Средиземье почти не осталось, эти слова будут вселять в неё уверенность, а пока что Андунээль грустно улыбнулась.

— Как жаль, что я столь редко вижу тебя.

Не разделяя этой печали или не желая показать того, Кирдан улыбнулся, позволяя ей вновь опустить голову на своё плечо.

— Зато наши встречи полны смысла, мыслей и чувств, дитя.

Спустя какое-то время, проведённое в молчании, она тихо заговорила, делясь вестями о том, что происходит за пределами Линдона:

— Я видела разрушения, перемены, осквернения. Королевства, что когда-то процветали, ныне превратились в тень былого. Великолепные города стали руинами. Я чувствую, как крепнет зло, — прикрыв глаза, она пыталась унять тревогу, продолжив только после того, как это удалось. — Но я верю, что Средиземью будет дан шанс расцвести.

— Твоя любовь огромна, маленькая Закатная Звёздочка, — смотря поверх её головы на Великое море, Корабел радовался тому, что она не видит светлой грусти в его глазах. — Ты никогда не покинешь Средиземье.

И ни он, ни она не поняли, были ли эти слова пророчеством или он просто высказал вслух очередное своё предположение.

Солнце медленно приближалось к горизонту, окрашивая небо и Белегаэр всевозможными оттенками голубого, розового и желтого, когда Кирдан достал из кармана штанов кольцо и протянул его на ладони Андунээль. Нерешительно замершая, она не торопилась принимать дар, тогда эллон взял её руку и вложил в неё драгоценность.

— Оссэ передал это Владыке Мирквуда, — задумчиво пояснил он, в то время как эллет принялась рассматривать подарок. — За пару дней до твоего приезда был сильный шторм. После я по привычке прогуливался по берегу и вдруг увидел, что море выбросило на берег кольцо.

Изящное украшение из митрила в виде тонких ветвей, на которых изумрудами зеленели листья и сапфирами сверкали миниатюрные бутоны село как раз на указательный палец левой руки Андунээль. Оторвавшись на миг от созерцания его, она недоумённо посмотрела на эльда.

— Оно принадлежало матери Трандуила, погибшей в Битве в Тысяче Пещер, — отрывисто, будто нехотя уточнил Корабел.

Андунээль же, пронзённая услышанным, словно стрелой, не смела вдохнуть полной грудью. Осознание того, что Трандуил, так же, как и она потерял в Менегроте одного из родителей, тупой иглой кололо между третьим и четвертым ребром.

Кирдан же, неспешно поднялся на ноги, отряхнул с одежд песок и протянул застывшей неподвижно эллет руку.

— Почти две недели я не беспокоил тебя, давая возможность побыть наедине с собой. А сейчас говорю возвращаться к нему. — Помогая ей подняться, он поймал ошеломлённый изумрудный взгляд и строго наказал: — и позволь развеять твои опасения раз и навсегда. Это чувство никоим образом не связано с искажением. Вы проделали долгий путь, и теперь следуйте далее вместе.

— Моя душа поёт от сладости твоих слов, — смятённо признала она.

— Скорее звенит, как натянутая струна, — усмехнулся в бороду Корабел.

— Только ты во все времена был способен понять меня лучше, чем я сама себя понимаю, — ещё раз взглянув на кольцо, Андунээль опустил руку. — Наши встречи вызывают во мне странные ощущения. Я чётче вспоминаю далёкое прошлое, свой утраченный дом и тех, кем мы раньше были, но не чувствую боли, — зачарованная тем, как в светло-голубых глазах отражался пожар заката, она мягко улыбнулась. — Ты будто забираешь её одним своим присутствием, вселяя в меня силы и даря умиротворение. Оттого моменты наших встреч подобны крупицам золота в песке. — Сжав его руку, она тихо прошептала: — я с болью в сердце думаю о том, что их может остаться у нас слишком мало.

— Спустя столько тысяч лет ты всё ещё дитя, — Кирдан привлек её к широкой груди и тепло коснулся губами виска. — Не думай о разлуке, ты ведь знаешь, что я всегда в твоём сердце. Оказаться на миг слабым — не стыдно, — наставлял он, утешая. — И позвать мою душу сквозь время и расстояние — тоже. Я всегда отзовусь.

Сдерживая слёзы, готовые вот-вот сорваться с ресниц, Андунээль закрыла глаза. Она жадно вдыхала свежий бодрящий аромат моря и хвои, исходящий от родича, и постепенно успокаивалась. Дав ей для этого достаточно времени, он вскоре увлёк её за собой.