— Мы не могли ждать, что все сверхдержавы будут действовать сообща. К сожалению, наш мир — всё ещё наш мир, как бы ни старались в ООН его объединить. Я хорошо понимаю, о чём ты меня предупреждаешь, Мартин. Понимаю я и то, что мы наверняка упустим арабские деньги, так как люди из Сената обязательно заставят взять в проект «General», а Саид аль Мактум не станет сотрудничать со своим основным конкурентом в космической добывающей отрасли. Понимаю, что в проект неминуемо войдут «SpaceCo», и, вероятно, «Airspace». Все они — игроки нашего калибра, и никто из них не упустит возможности откусить кусок пожирнее. Я всё понимаю. И всё же это — лучший вариант из возможных.

Хепберн произнес последние слова с абсолютной уверенностью, которая была свойственна людям чересчур самоуверенным, либо основывающиеся на данных, которые они считали чрезвычайно надёжными. Избыточной самоуверенностью Оливер Хепберн не отличался, иначе не смог бы подняться на вершину карьерной лестницы, где от топ-менеджеров требуются благоразумие и рассудительность.

— Полагаешься на ИИ-анализ? — догадался Сингх.

— Я знавал многих дураков, которые пренебрегали им, — улыбнулся президент «Ориона».

Глава наблюдательного совета улыбнулся в ответ. Он тоже встречал на своём пути немало людей, которые с недоверием и предубеждением относились к возможностям современного ИИ. Никто из этих динозавров не добился больших высот. Те же, кто добились — не продержались на вершине долго.

— Вспомнить хотя бы Гизу-старшего, — продолжил тему Оливер. — Спустить огромное состояние, пренебрегая всеми фактами и пытаясь спасти заведомо обречённый проект! История бизнеса ещё не знала случаев столь нелепых ритуальных самоубийств. И его сын, похоже, ничем не умнее отца.

— Ну, не скажи, — с сомнением хмыкнул Сингх. — У Гизу-младшего острые зубки, и дураком он пока себя ни разу не проявил. Он атаковал вас очень дерзко и агрессивно, но всё же расчётливо. Ему почти удалось выдрать у вас коды доступа к искину «Пионера». А чего стоил этот его ход с национализацией земли под станцией «Эхо-12»? Нет-нет, он определённо понимает, что делает.

— Пара тактических побед ещё не делают его хорошим стратегом, Мартин, — ответил на это Хепберн.

— Ты не знаешь об этом человеке многого, Оливер, — предупредил Сингх. — Он просто дьявольски целеустремлён, и не остановится ни перед чем, чтобы достичь своей цели. Поверь мне. Так что, до тех пор, пока он висит у вас на хвосте — расслабляться не стоит.

— Спасибо за предупреждение, Мартин, — отреагировал президент «Ориона» с благодарной, но спокойной и уверенной улыбкой.

«Не беспокойся. Мы справлялись и с более серьёзными проблемами, чем заносчивый молодой засранец» — красноречиво говорил взгляд Оливера. В этот момент он был похож на главу какого-нибудь государства во время проникновенной и убедительной речи о том, что дела в стране идут на поправку, и продолжат идти дальше, если переизбрать этого компетентного и приятного дядюшку на следующий срок.

Глава наблюдательного совета с лёгким сомнением хмыкнул. Хепберн пока не знал, что в своём рукаве Сингх припрятал туза, который мог бы существенно помочь «Ориону» в борьбе с «Терра Новой». Так вышло, что Сингх владел информацией, которой располагали лишь несколько людей на всей Земле. Это была самая страшная и постыдная тайна семейства Гизу, скелет в их фамильном шкафу, который бразильские аристократы надеялись скрыть от мира навсегда. Раскрытие это тайны могло бы нанести империи Гизу непоправимый ущерб. Но Мартин решил, что не стоит раскрывать эту карту. Во всяком случае, пока ещё. «Орион» и так имел внушительное преимущество над своим конкурентом, и, скорее всего, способен был опередить его без использования тайного оружия против Гизу. Хепберн чувствовал себя очень прочно и уверенно, набирал всё больше влияния в правлении и за его пределами. А Сингху не хотелось без необходимости усиливать президента «Орион», которому он в своё время помог победить в корпоративных интригах и прийти к власти, оставив при этом обязанным себе в ряде вопросов.

Учитывая же, что использование тайного козыря также серьёзно навредило бы другому прибыльному бизнесу, существенная доля в котором принадлежала Сингху (это была индийская биотехнологическая корпорация, причастность к которой, ввиду специфической сферы её деятельности, он старался как можно меньше афишировать) — было бы хорошо, чтобы до его применения не дошло никогда.

— Что ж, желаю тебе в этом удачи, — поставив точку в раздумьях, о природе которых его собеседник и не подозревал, и допив вино, бодро произнёс Мартин: — В конце концов, чем дороже стоят акции «Ориона» — тем я богаче.

Хэд-офис холдинга «Gizu Projects». Рио-де-Жанейро, Бразилия.

11 июля 2120 года. 19:25 по местному времени (22:25 по Гринвичу).

Кабинет Рикардо Гизу, расположенный на 126 этаже новейшего офисного центра «IT Plaza» на улице Авенида Варгас в центре Рио, был копией кабинета в его имении. Стоя у широкого панорамного окна, закалённое стекло в котором было достаточно толстым, чтобы остановить пулю любого калибра (с определённого уровня перспектива получить таковую в окно своего кабинета перестаёт казаться невероятной), миллиардер, одетый в своём фирменном стиле — тёмный костюм и светлую рубашку без галстука с расстёгнутыми верхними пуговицами — видел, как оживлённо перемещаются по улицам и над ними, излучая огоньки фар, тысячи транспортных средств. Их движение напоминало движение крови по кровеносным сосудам — оно подчинялось определённой логике, было целенаправленным и предсказуемым. Там, внизу, уставшим и раздраженным людям могло казаться, что они бесцельно тянутся в бесконечной дорожной пробке. Они могли проклинать себя и других за то, что выбрали именно эту дорогу именно в этот час, и искренне считать себя самыми страждущими на Земле. Но отсюда, с вершины, можно было оценить гораздо более широкую перспективу.