Послышалось тихое хихиканье.

— Тихо ты! – шикнули на нее.
– Еще услышит Всевышний твои грязные слова, - девушка умолкла, послушалось шуршание ткани.
– Но знай, Теффта, Всевышний не только слышит, но и видит твои мысли в голове! – недовольно проговорила Захмира, явно разозлившись, что другая прислуга ее не поддержала. – К тому же, не долго осталось этой мерзавке командовать тут…

Крайняя часть фразы стала последней каплей, и я сделала шаг вперёд, решив, что довольно потакать этим грязным сплетням. В это же мгновение раздался душераздирающий крик. Я дёрнулась, кожа покрылась мурашками, холодок пополз вниз по спине… Этот крик, словно осколок стекла прошёлся по натянутым нервам. Разве человек может так кричать? Нет, так кричит раненое животное, попавшее в капкан, когда приходит осознание того, что живым оттуда не выбраться.

Из кухни выскочили Захмиру и ее помощницы. Я

была так испугана, что даже не подумала о том, чтобы скрыться из виду, чтобы меня не застукали за подслушиванием.

— Господи! Что это?! – воскликнула я, не обращаясь конкретно ни к кому.

Глава 28

Захмира на мое удивление ничего не ответила и отошла в сторону. Ненависть в ее взгляде буквально опалила меня.

— О чем вы?
– довольно агрессивно спросила она.

Хочет сказать, что не слышала?! Вот дрянь! Я с раздражением окинула ее мимолётным взглядом, показывая, что она никто в этом доме, а я - хозяйка.

Ноги, будто живя своей жизнью, понесли меня по узкому коридору. Лишь один раз я оглянулась назад, чтобы наткнуться на огонёк триумфа в глазах Захмиры. Не к добру эта змея ликует. Хоть сердце и замирало в тревоге, а кровь набатом стучала в ушах, я упрямо шла по вперед - прямо туда, где была та комната, от которой однажды меня увёл Эмир. Я не смогу существовать спокойно, не зная, что там происходит! Как бы мне не было страшно, но я узнаю правду. Узнаю, что скрывают эти холодные в своём великолепии стены старинного особняка.

Поворот, ещё один поворот… Узкий коридор закончился. Вот и она – дверь. Я замерла, не решаясь сделать шаг к тому, что меня так манило. Из комнаты доносились странные звуки: шёпот, всхлипы, бормотание. Набравшись смелости, я толкнула ладонью дверь. Давно не видевшие масла петли скрипнули, после чего створка медленно начала открываться. Влекомая любопытством, я переступила порог комнаты, даже не представляя, насколько не готова увидеть то, что предстало моим глазам. Такое невозможно было даже в самом страшном сне…

Глава 29

На полу сидело нечто лохматое в непонятном балахоне, напоминающим, скорее, половую тряпку, чем приличную одежду. Всклокоченные неухоженные волосы - до того грязные, что даже не разобрать оттенка, запутанной массой падали на лицо, прикрывая плотной завесой его черты. Существо медленно качалось из стороны в сторону. Из его груди вырывались тихие завывания и хриплые тоскливые всхлипы.

Страх сковал все мое существо, даже язык и тот будто присох к нёбу.

Странное нечто замерло, заметив, что его одиночество нарушено кем-то чужим.

Пальцы свело судорогой, только тогда я обратила внимание на то, как схватилась за ручку двери. Женщина, если это было так, начала медленно подниматься с пола. Она повернулась ко мне и низко опустила голову, вероятно, рассматривая мои тканевые, мягкие, цветные туфельки, расшитые восточными узорами. Хоть я и не видела ее глаз за спутанными темными волосами, я инстинктивно чувствовала, куда направлен ее взгляд. Выпрямившись в полный рост, она замерла. Тонкие длинные руки, как плети висели вдоль тела, не шевелясь. Болезненный стон, вырвавшийся из ее груди, заставил меня зажмуриться.

Чувствуя тошноту и головокружение, что привел с собой страх, я попятилась, когда она подалась ко мне, протягивая руку.

– Не трогайте меня! – выдохнула едва слышно. – Нет… Прошу вас, я не… - и замолчала, когда незнакомка подошла совсем близко, не обращая внимания на мои слова.

Едва различимое дыхание коснулось моей щеки. Широко распахнув глаза, я встретилась с серым, глубоким, очень проникновенным взглядом, наполненным такой мукой и обречённостью, что по спине пробежал мороз. Заострённое, осунувшееся личико было болезненно худым, в грязных потеках от слез. Она молодая! Лет двадцать - двадцать три, может чуть больше...

Я зажала рот ладонью, вдруг осознав, что знаю только одного человека с такими глазами.

Крупные искусанные в кровь губы девушки дрогнули. Мелькнул ряд ровных поразительно белых зубов, когда она неожиданно произнесла хриплым голосом:

— Ты пахнешь весной…

Голос звучал так, как будто она давно не говорила или сорвала голос от криков. Вероятно, ее мучает сильная боль, раз она так кричит так, словно ее душу пытают в адском огне. Я оглядела ее более внимательно. Нет, на ней не было увечий. Но я знала на собственном опыте, что не все раны открыты постороннему взору. Некоторые из них спрятаны так глубоко, что рассмотреть их невозможно. Я вспомнила взгляд Андре - загнанный, настороженный, словно он ждал удара от каждого стоящего рядом человека - у этой девушки он точно такой же. Я помню его… Помню, каким вернулся мой брат из плена, где над ним измывались враги. Эта бедняжка перенесла нечто похожее, если не хуже.