Шрифт:
Освобожденный Сталинград встретил советских воинов скелетами разрушенных зданий и улицами, заваленными телами погибших. До конца жизни батюшка не мог забыть странную и страшную тишину и трупный запах, делавшие Сталинград совершенно мертвым городом, вселявшим ужас.
Там, в развалинах одного из разбитых бомбежкой домов, Иван Павлов и нашел Евангелие. Собрал его по листочкам, стал читать и воспрял душой.
Встреча с Евангелием в разрушенном Сталинграде стала ключевым моментом в его биографии, воскресила к новой жизни во Христе. «Был апрель, уже пригревало солнце, – вспоминал отец Кирилл много лет спустя. – Однажды среди развалин дома я поднял из мусора книгу. Стал читать ее и почувствовал что-то такое родное, милое для души. Это было Евангелие! Я нашел для себя такое сокровище, такое утешение! Собрал я все листочки вместе – книга разбитая была, и оставалось то Евангелие со мною все время. До этого такое смущение было: почему война, почему воюем? Много непонятного было, потому что сплошной атеизм был в стране, ложь, правды не узнаешь. А когда стал читать Евангелие – у меня просто глаза прозрели на все окружающее, на все события» [38] .
38
«Я шел с Евангелием и не боялся». Интервью архимандрита Кирилла (Павлова) главному редактору газеты «Русь Державная» Андрею Печерскому // Русь Державная. 1995. № 19.
Каждый, кто обращался к батюшке уже как к духовнику Троице-Сергиевой Лавры, слышал его неизменный совет: «Читайте Евангелие! Вы не представляете себе, какое сокровище вам откроется!»
«Евангелие нам дано, принесено с неба, – и это слово не простое, слово Божественное, и оно нас учит только добру, как нам прожить здесь, на земле, миновать все погрешности, миновать искушения, соблазны, избавиться от мучащих нас страстей, пороков, грехов, беззаконий» [39] .
39
Кирилл (Павлов), архим. Слова и беседы. – Сергиев Посад: СТСЛ. 2019. С. 94–95.
Иван Павлов больше не сомневался в том, что эта страшная война была попущена за отступление народа от Бога, за падение нравственности, за то, что попытались в России покончить с верой и Церковью. Келейница батюшки Любовь Пьянкова рассказывала с его слов: в разрушенном и мертвом Сталинграде он дал обет – если вернется живым, будет учиться на священника и служить Богу.
В этом своем желании он еще больше укрепился в Тамбове, где его часть провела некоторое время после Сталинградской битвы. Батюшка вспоминал, как попал на богослужение в тамбовский храм Иоанна Предтечи. Церковь была полна народом, люди плакали навзрыд, слушая проповедь священника – отца Иоанна, который впоследствии стал архиереем, епископом Калининским Иннокентием. «Это был сплошной вопль… Конечно, такой вопль, молитва простой верующей души до Бога дошла!» – рассказывал отец Кирилл.
Храм Иоанна Предтечи в Тамбове
В сентябре 1943-го состоялась знаменитая встреча Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), был избран Патриарх, начали открываться храмы и духовные школы, а пастыри возвращаться из тюрем. После этого «в корне изменилось положение на фронте, – вспоминал старец. – Даже Георгий Жуков в своих мемуарах на это внимание обращает. Он говорит, что немецкие генералы в начале войны продуманные стратегические планы строили, а с 1943-го те же самые генералы стали делать ошибки, ляпсусы, такие, что приходилось только удивляться. А это очень просто: Господь всегда, когда хочет наказать, отнимает разум».
Однако отказ от вступления в партию в 1943 году по религиозным соображениям чуть не стоил Ивану Павлову жизни. Кандидатский срок уже истекал, а совесть не давала покоя – «половинный» партиец все откладывал последний шаг.
В Павлограде Днепропетровской области политрук, наконец, поставил вопрос ребром: пора из кандидатов переходить в члены партии. В ответ 24-летний Иван с глубокой верой и горячим юношеским воодушевлением исповедовал Христа и отказался быть коммунистом (подробнее см. здесь ).
«Меня начали мытарить: штабное было собрание, потом ротное, батальонное. И везде-везде меня обрабатывали. Так уж мне доставалось…» [40]
Вердикт: несговорчивый боец пойдет на передовую, автоматчиком на танке – такие редко доживали до второго боя. Но Господь хранил Своего исповедника: за Ивана Павлова вступилось начальство соседней части, куда он был переведен на должность писаря.
Архивные документы свидетельствуют: в конце войны Иван Павлов – писарь в штабе 1513-го самоходного артиллерийского полка. В приказах и сводках боевых действий, зафиксированных его рукой, – километры фронтовых дорог: населённые пункты Украины, Венгрии, Австрии, Чехословакии.
40
Кирилл (Павлов), архим. Слова и беседы. – Сергиев Посад: СТСЛ. 2019. С. 94–95.
Архивные документы свидетельствуют: в конце войны Иван Павлов – писарь в штабе 1513-го самоходного артиллерийского полка
Незадолго до окончания войны, в марте 1945-го, в районе озера Балатон началось последнее крупное контрнаступление танковой армии вермахта. Даже прошедшие войну фронтовики эти бои вспоминали как тяжелые и кровопролитные. По их окончании, накануне Победы, Иван Павлов будет награжден медалью «За отвагу».
После войны его полк на несколько месяцев останется в Чехословакии. Здесь Иван впервые услышит об Афоне.
Рассказы напоминали волшебную сказку: там, на Святой Горе, среди нестерпимой синевы Эгейского моря, стоят монастыри – как крепости; там монашеское братство, которое ничто и никто не отвлекает от молитвы.
В послевоенной Европе легко затеряться, добраться до Афона. Но если его обвинят в дезертирстве – отвечать придется родным.
Иван Павлов завершит службу осенью 1945-го в звании старшего сержанта. В Москве, оставив солдатский вещмешок у сестры в коммуналке, он поедет в Елоховский собор с главным вопросом – есть ли в Советском Союзе духовные школы, где учат на священников?