— Это потому что у тебя нормальный мужик, — не собираюсь юлить я.

— Ну, и это тоже, — тоже не отказывается она. — Как ты? Раз сто хотела тебе позвонить, но все как-то… Сам понимаешь.

— Понимаю, Мил. Честное слово. Я в порядке.

— Слышала, поднялся на пару строчек выше, — намекает на всем известный список ТОПового финансового журнала.

— Всего-то на две, и только потому, что у конкурентов дела идут неважно.

— Боже, Миллер, когда ты вдруг стал скромником! — Снова легонько касается моего локтя. — Ты же трудоголик, так что все закономерно. Через пару лет придется заказывать билеты за месяц вперед, чтобы обмолвиться с тобой парой слов.

— Как только эта хуйня случится, обещаю выписать безвременный абонемент тебе первой.

— Кончай ругаться — тебе это не идет.

— Дурная привычка — куда уж в мои годы от них избавляться. Пытаюсь превратить ее в достоинство, но пока хреново получается. Ну, и кто он?

Краем уха слышал, что ее новый муж работает в сфере финансов, но справки не наводил.

Мила увлеченно рассказывает, что он работает финансовым аналитиком в крупной банковской структуре, что, конечно, его имя никогда не попадет в тот самый список, но у них есть все и даже детская, которую она как раз обустраивает. Что они ездят отдыхать в теплые страны просто так, без повода. Что у нее два мопса, которые достались им от его нерадивой сестры, и хоть эти собаки жутко храпят и портят воздух, она без них жить не может. Достает телефон, листает и показывает фотки, а еще все время смеется.

А меня от ее смеха выкручивает и выворачивает, как железный хлам под прессом.

Это все — совсем не напускное.

Не как в те дни, когда мы сходились после очередной ссоры — и она пыталась доказать, что поработала над собой, стала позитивной смотрящей на мир идеальной женой.

Она тогда ни хрена не была такой счастливой, как сейчас.

И все это — вот прямо у меня под носом — это как живое свидетельство тому, что мой Заяц была права.

Когда-то давно я взял счастливую молодую женщину, а потом забил на нее хуй, потому что приелось, опостылело и появились доступные «давалки». И покатилось, понеслось.

Жизнь, кажется, еще никогда не выписывала мне таких жесткий пиздюлей.

— Извини, я тебя совсем заболтала, — вдруг спохватывается Мила и украдкой бросает взгляд на наручные часы.

— Все нормально, я просто проветриваю башку.

Мне хочется продолжить разговор, но правда в том, что мне и рассказать-то особо не о чем. Все в моей жизни движется по тем же рельсам, работает по тем же схемам. Ничего нового и интересного я ей не расскажу. Снова говорить, что у меня работа, работа и работа? Что есть новая удачная сделка, которая выжала из меня все соки, но добавила красивую сумму? Все это Мила и так знает. И всем этим она сыта по горло.

— Надеюсь, у тебя все хорошо, — понимающе кивает Мила. Знает причину моего молчания. — Береги себя, Марк.

На прощанье она еще раз поглаживает меня по локтю и скрывается за дверью ресторана.

Это правда был хороший урок.

Увидеть себя со стороны.

Хорошо, что по крайней мере на сегодня я ничего и никому не должен: никто не ждет с ужином, некому покупать цветы. Свободен, как ветер — живи не хочу. Можно вернуться домой, завалиться на диван и провести выходные в виртуальном мире, выпуская кишки фэнтезийным монстрам.

Но домой все равно не еду.

Сворачиваю в противоположную сторону.

Сколько времени прошло, а я все равно раз в неделю езжу этой дорогой, в одно и то же место. Раньше даже обещал себе завязать, а потом стало как-то вообще по хуй.

Я притормаживаю в квартале от того места, куда собираюсь пойти.

Выхожу, закуриваю и медленно, стараясь держаться почти впритык к домам, иду вперед, к повороту. За которым — «Пряник».

Теперь это место и не узнать.

От разваленного старинного здания, нуждающегося в ремонте, не осталось и намека. А вся прилегающая территория красиво обустроена и даже огорожена симпатичным забором. Есть несколько столиков и стульев с красивой ковкой и полосатыми подушками, маленькие горшки с аптекарской зеленью вместо стандартных ваз с цветами. Мой Заяц очень хотела, чтобы все было уютно, по-домашнему, но со вкусом. «Чтобы прошли — и не могли не зайти», — вспоминаю ее слова так отчетливо, словно прямо сейчас шепчет мне на ухо.

Теперь тут кафе на втором этаже, и народа всегда полно.

Я люблю садиться на скамейку с противоположной стороны улицы, чуть правее. Как раз за деревом, и, если нарочно не всматриваться — заметить знакомого человека очень сложно, тем более, что мой Заяц всегда ходит в другую сторону, потому что машину паркует около магазина домашних растений, куда изредка заходит, чтобы купить новый суккулент, кактус или просто утащить домой полумертвую орхидею. Наверное, у нее дома уже целая оранжерея.

Я пару раз пересекался с Вовкой, он обмолвился, что Алиса переехала.

Куда — я до сих пор не знаю. Нарочно бью себя по рукам, чтобы больше не совать нос в ее жизнь. Первый раз за все время, что ее знаю, Заяц превратилась в огромный знак вопроса — могу только догадываться, чем живет и что делает.

Сегодня уже достаточно поздно, но Алиса, как всегда, уходит последняя.

Иногда хочется на все плюнуть, выйти и дать ей по заднице за то, что не думает о безопасности, но потом в башке всплывает какая-то ее фраза из того жесткого монолога и… В общем, я пообещал себе не вмешиваться и позволить ей набивать шишки самостоятельно.