Шрифт:
Пружина моего терпения лопается с оглушающим треском.
— Ну вообще зиебись! — вскидываю руки, чтобы хотя бы как-то обозначить мое безграничное негодование. — С твоей легкой подачи я сначала стал мужиком с комплексами, который испугался взрослой тетеньки и сбежал к школьнице, а теперь еще и сам стал малолетним дурачком, который бегает от серьезных разговоров.
Дина снова сжимает и выпячивает губы.
Отворачиваюсь, чтобы не бомбануть еще раз и не выдать весь спектр моих эмоций.
— Сам же потом будешь локти кусать, — уже мне в спину говорит Дина.
Одного у этой женщины не отнять — она никогда не повышает голос.
Но локти кусать я точно не буду.
Глава сорок четвертая: Сумасшедшая
Всю неделю после той пятницы я провожу в странном состоянии где-то между попыткой осознать, что произошло и в чем моя вина, и пытаться как-то заново восстановить стену между мной и Бармаглотом.
От его попыток навязать мне новую квартиру я отказалась жестко и категорично.
То есть, просто сказала: «Нет!»
И подкрепила его аргументами, что мне просто нечего будет сказать родителям, когда они спросят, на какие доходы мои новые апартаменты. А я им никогда не врала — по крайней мере, не вот так нагло! — и начинать из-за него точно не буду.
В общем, ситуация получилась очень странная.
Потому что в ответ на мой отказ Бармаглот… вручил мне ключи от своей холостяцкой квартиры. Сказал, что все равно она сейчас пустует — и я могу приезжать, когда захочу.
На этом мы заключили наш сепаратный мир.
Так что, когда наступил вечер пятницы и я с тоской ждала, пока заберут моих последних малышей с продленки, в голове блуждала мысль: провести вечер со стейком, книгой и вином, или принять предложение подружек и пойти с ними на кофе и десерт.
Пересилил первый вариант.
И я, немного ограбив супермаркет, а заодно спустив непозволительную сумму на игристое вино, отправилась к себе.
Готовить ужин.
Для себя одной.
Держа в уме, что, если бы все это было на территории Бармаглота, он бы отымел меня уже сегодня.
Потому что у меня больше нет аргументов, чтобы отказываться от секса с ним.
Потому что — эта мысль вертится в моей голове все время, пока я подбрасываю сливочное масло на гриль к огромному стейку — секса с Бармаглотом мне хочется до усрачки.
Возможно, потому что в моей голове что-то переключилось после того, как его сперма оказалась на моем животе. И вдруг стало понятно, что нам может быть хорошо вместе просто так: видеться пару раз в неделю, заниматься сексом без обязательств, как он и предлагал. У него собьется оскомина, а я буду наслаждаться обществом здоровенного классного мужика.
И, чего уж отнекиваться, нежиться в его заботе.
Которой после исчезновения Андрея мне стало хотеться еще больше.
И как раз в тот момент, когда я выкладывала мясо на красивую белую тарелку, мой телефон «оживает».
Звонком от Марта.
Я долго смотрю на экран и из принципа не сбрасываю, хотя очень хочется ответить и сказать Марту все, что я о нем думаю.
Андрей набирает меня еще раз, а потом присылает сообщение: «Я под твоим домом, можно подняться?»
На часах — десять вечера пятницы.
Он так уверен, что я сижу в слезах и соплях всю неделю, и у меня нет никаких планов на выходные, кроме как лить слезы над нашими недоотношениями?
Откладываю телефон.
Медленно и с расстановкой режу стейк, обкладываю его дольками помидоров.
И когда Андрей присылает еще одно сообщение с тремя вопросительными знаками, просто выключаю телефон.
На мгновение — только на одну секунду — мне кажется, что стоит хотя бы выглянуть в окно, но я быстро давлю этот порыв. Мне все равно, даже если Андрей проторчит под моим подъездом всю ночь. Даже если его заметет снегом и утром, когда выйду по своим делам, меня «встретит» прекрасный сугроб.
Его «Да пошла ты!» до сих пор всплывает в моей голове.
Потому что даже если я была на взводе, в моих словах не было ничего такого, чтобы услышать в ответ как человек, с которым мы провели почти идеальные две недели, вдруг послал меня, словно я вещалась ему на шею при живой жене и малолетних детях.
Конечно, Андрей, если захочет, может объехать дом — мои окна выходят на сторону дороги — и увидеть, что на кухне горит свет. Возможно, он уже это сделал. Возможно, нет, и мое молчание станет для него поводом немного спуститься с небес на землю, где каждая женщина готова упасть ему в ноги только за то, что он умеет красиво ухаживать и сделать пару волшебных свиданий.