В течение зимы 1923–1924 гг. К.Э.Циолковский отправил ему практически все свои труды по космонавтике, кроме классических работ 1903 и 1911–1912 гг., лишних экземпляров которых у него самого не было. В работах 1926, 1927 и 1929 гг. К.Э.Циолковский упоминал В.П.Глушко в числе лиц, публиковавших работы по ракетно-космической технике и приводил цитаты из них, называя студента ЛГУ то математиком, то физиком. В завязавшейся переписке К.Э.Циолковский не поучает, а советует и советуется с В.П.Глушко. Это означало, что отец теоретической космонавтики Константин Эдуардович Циолковский передаёт эстафету творца космонавтики в руки 15-летнего юноши, который пронесёт её через всю свою жизнь.

Одновременно с учёбой в школе, работой в обсерватории, Валентин продолжает работать над двумя книгами. Объём накопленных им знаний уже давно приблизился к «критическому» уровню, за которым следовало желание поделиться ими, систематизировать информацию, изложить на бумаге свои мысли, выводы, заразить своим энтузиазмом других романтиков и мечтателей, уносящихся мысленно в бескрайние просторы космоса, и опубликовать их. Тем временем окончательно сформировались планы книг и их главные идеи. Он решил, что первая книга, которую он назовёт «История развития идеи межпланетных и межзвёздных путешествий», будет посвящена упоминаниям и рассмотрению проблемы межпланетных сообщений по материалам, как художественной, так и научно-популярной литературы. В другой – он собирался доказать необходимость завоевания мирового пространства.

Валентин чувствовал потребность начать проектировать корабль с двигателем на химическом топливе. Работы К.Э.Циолковского позволили ему понять, что центральными являются выбор топлива, как источника энергии и создание взрывной камеры ракетного двигателя. По установленному правилу он начал собирать и изучать литературу по химии взрывчатых веществ, основам процессов горения и взрыва. Однако одной «голой» теории для него оказалось мало. Тем более с жидкостным двигателем сразу появились проблемы, связанные с лабораторией и материальной частью. Тогда, прямо в кухонной кладовке в своей квартире, он организовал домашнюю химическую лабораторию для изучения различных взрывчатых веществ. Он изучает скорость горения жидкого и твёрдого топлива: керосина, бензина, бензола, толуола, дымного и бездымного пороха, динамита и их комбинации. Динамит он добывал вместе с товарищами из неразорвавшихся артиллерийских снарядов.

К работам он привлекает своих старых товарищей по поискам оружия в пригородах Одессы, среди которых был и Сергей Радченко, живший на Херсонской улице, и Николай Лебедев, ставшие постоянными участниками его экспериментов. Так детские увлечения порохом и взрывами формировали в нём исследователя новых видов ракетного топлива.

Неожиданно, интересовавшие Валентина номера «Вестника Воздухоплавания» оказались у любителя астрономии, мироведа, обладателя замечательной личной библиотеки, заведующего Морским музеем на бульваре Фельдмана, 9, Александра Ивановича Стефановского. Воспользовавшись любезностью Александра Ивановича, многие вечера в 1923 г. Валентин проводил у него в гостях, в доме 12 по улице Гоголя. Юный мировед вызывал неподдельный интерес у бывшего морского офицера, человека с широким кругозором. Валентин советовался с ним, пользовался его книгами, которые хозяин домашней библиотеки давал ему читать, но только в своём доме. На одной из встреч Валентин поделился с Александром Ивановичем своими проблемами.

– У меня накопилось довольно много книг о встречах с другими цивилизациями, полётах к звёздам. Популярные книги и фантастика. Много сочинений, в которых эта тема затрагивается в любой форме. Я продолжаю их собирать и постоянно под их впечатлением. Начал писать две книги. В первой «История развития идеи межпланетных и межзвёздных путешествий», хочу поделиться систематическим изложением полученных знаний. Информацию я представлю в виде краткой аннотации, рассмотрения или упоминания проблемы, дополню её своими мыслями и сделаю выводы. Мне кажется, что это будет интересно. Таких книг нет.

– Желание написать книгу похвально. Надо только знать, что писать и кто её будет читать.

– Я уверен, что читатели найдутся!

– Это хорошо, – самому Стефановскому тоже был очень интересно, что из этого получится. – А вторая книга?

– Сейчас мало кто всерьёз принимает идеи полётов человека в космос, поэтому во второй книге, которую я назвал «Необходимость межпланетных сообщений», опираясь на строго проверенные данные, я покажу, что прогресс человеческой культуры приводит к истощению жизненных соков Земли. Этим человечество, в конечном итоге, ставит себя под угрозу краха, как своей цивилизации, так и своего существования. В этих условиях осуществление межпланетных полётов, завоевание мирового пространства не только крайне полезно, но и неизбежно необходимо для спасения человечества, от угроз его существования на Земле. Как я понимаю, это первая попытка всесторонне рассмотреть будущее нашей цивилизации.

– Мне кажется это достойное занятие.

Увидев однажды рисунки юного художника, А.И.Стефановский попросил Валентина нарисовать для музея акварелью на большом листе ватмана цветную карту Марса в меркаторской проекции. В дополнение к карте Валентин сделал карандашом эскиз межпланетной ракеты, конструкцию которой навеяли прочитанные книги. Ракета была изображена в разрезе с жидкостным ракетным двигателем, тормозным устройством и собакой-космонавтом, помещённой в головной отсек. А.И.Стефановскому так понравился рисунок, что он предложил Валентину сделать по эскизу чертежи, а по ним в мастерских музея экспериментальную ракету.

– Я знаю, многие твои сверстники строят планёры. Сегодня планёры, завтра самолёты. Есть кружки планеристов. А вот ракетчиков ещё нет. Надо же кому-то начинать!

Так параллельно с изучением литературы и разработкой принципов создания межпланетных кораблей и изучением топлива Валентин взялся самостоятельно сделать летающую ракету. Он выбрал как наиболее доступное кислородно-керосиновое топливо. В керосиновой лавке его всегда можно купить, а кислород придётся получать самостоятельно лабораторным способом. Разрабатывая конструкцию ракеты и двигателя, он сразу понял, что ракета не планёр, не самолёт. Здесь полностью отсутствует не только прототип, но и какая-нибудь теория, пригодная для поиска подходов к созданию конкретного жидкостного ракетного двигателя. Пришлось в своей домашней лаборатории возвратиться к методу проб и ошибок, как в случае экспериментов с горением взрывчатых веществ.