Я даже не догадывался, о чём на самом деле идёт речь в письме, и что спустя много лет мне придётся не единожды копировать или пересказывать текст этой истории, возможно, немного дописывая или удаляя что-то в нём, подстраиваясь под конкретного человека. И почему история названа вечной, мне тоже стало понятно.

Прошло ещё какое-то время, близился конец июня. Дара, будто предчувствуя мой скорый отъезд на сборы программистов, предложила встретиться «для уточнения некоторых важных деталей нашего общения». Я перестал на неё злиться довольно быстро: несколько тяжёлых тренировок и прошедшие соревнования – всё это отвлекает от подобных глупостей, отрывая меня от примитивности реального мира так далеко, что мне было откровенно всё равно, что там происходит внизу.

Мы встретились в парке 50-летия пионерской организации, что находится за студенческим бульваром, и где спустя 3 года будет установлена скульптура, изображающая медведя. Встреча была утренней, и людей в парке было мало, можно было сесть на скамейку и спокойно поговорить.

– Артём, ты хочешь стать другим человеком? – начала Дара. – Не таким, как многие люди, а другим, более правильным, умным, полезным обществу.

– Хочу, – подумав, ответил я, – только не понимаю, что значит быть правильным… Как можно отличать правильное от неправильного, истину от лжи, ум от глупости? Не понимаю! – закончил я уже раздражённо.

– Можно, Артём, только для этого нужно думать головой…

– Так а я по-твоему чем думаю? – перебил я Дару.

– Ты не думаешь. Ты просто рефлекторно совершаешь простейшие мыслительные действия по связыванию того, что видишь вокруг себя, с понятными тебе представлениями, ассоциациями, встраивая, тем самым, окружающую действительность в рамки своего ограниченного понимания. А то, что не встраивается, что не входит в зону твоего эмоционального комфорта, ты игнорируешь. Даже не понимая этого, ты просто отбрасываешь в сторону кажущееся тебе неважным, оставляя то, что кажется важным и то, что без усилий может быть понято. Ты как будто априори знаешь, что тебе нужно в жизни, а что не нужно, будто ты мудр и прожил уже не одну сотню лет, чтобы делать подобные выводы. Ты как слепой котёнок, тыкаешься мордочкой в стены коробки, где тебя родили, и ничего не видишь. Ты не мыслишь самостоятельно, а действуешь по одному и тому же алгоритму, причём тобой не осознаваемому. Ты боишься, а потому подсознательно отбрасываешь то, что может сильно поколебать твоё текущее состояние. Ты не думаешь правильно, Артём. Даже не пытаешься.

Я молчал и силился сообразить, что всё это значит. Подумав… точнее, совершив очередное рефлекторное мыслительное действие, я не нашёл ничего лучше, чем спросить:

– А как тогда научиться думать правильно? Как нужно мыслить, чтобы мышление было самостоятельным?

– Как тебе удалось спросить такую глупость, Артём? Ты в самом деле думаешь, что есть алгоритм, действуя по которому ты будешь мыслить самостоятельно? Ты не думал, что любое конкретное указание тому, как тебе думать, уже будет указанием, а не твоим собственным решением? Поэтому и мысль будет уже не твоей, а будет всего лишь продуктом этого алгоритма. При этом любое мышление, выполняемое в рамках подобных правил, будет ещё и ограниченным. Чтобы мыслить самостоятельно, Артём, нужно мыслить самостоятельно, и другого рецепта здесь быть не может. И только такое мышление будет неограниченным и правильным.

– Действительно, глупый вопрос, – согласился я, выслушав Дару, – но тогда мне неясно даже, с чего начинается самостоятельность в мышлении.

– Да элементарно, Артём, с попытки решать сначала маленькие задачи, возникающие в твоей жизни, стараясь взглянуть на них как можно шире. Максимально широко. Потом ты начнёшь видеть эти задачки повсюду, они, в свою очередь, будут формироваться в задачу более сложную, которую ты не увидишь и не решишь, пока не наберёшься опыта. Давай пример: ты же употребляешь алкоголь, правда?

– Да, – согласился я, – умеренно, это не вредно.

– Даже тост за здоровье небось произносишь? – хитро спросила Дара.

– Конечно, я же хочу быть здоровым.

– Вот так, Артём, ничего ты не знаешь о влиянии алкоголя на здоровье. – вздохнула Дара. – Вы говорите: «выпьем за здоровье!» – но для думающего человека это такой же бред, как повоюем за мир, умрём за жизнь или, прости меня, потрахаемся за девственность.

– Ого, – удивился я, – не идёт тебе такой стиль речи.

– А тебе не идёт такая глупость, как употребление алкоголя, в совокупности с претензией на здоровый образ жизни и возвышением себя над другими людьми.

– А чем это плохо-то? – начал возражать я.

– Так вот видишь, я это и хочу показать: ты даже не думал! Ты не пытался понять, что есть алкоголь на самом деле, откуда в культуре закрепилась теория умеренного пития, почему главные герои фильмов обязательно пьют или курят, почему алкоголь столь разнообразен, почему употреблять дорогой алкоголь или курить дорогие сигареты модно, почему если ты не пьешь или не куришь, то ты слабый и ущербный человек, не свой в компании и не уважаешь коллег-алкоголиков.

– Почему сразу алкоголиков? – продолжал возражать я. – Умеренно же можно.

– Опять, Артём, ты продолжаешь не думать, ты даже меня не слушаешь! С чего ты взял, что можно? Тебе сказали – и ты поверил? Почему поверил? Как ты решаешь, кому верить, а кому нет? А почему мне не веришь? Как ты вообще принимаешь решения? Подобных вопросов, на которые у тебя есть только один ответ: «мне так кажется». – я могу задать ещё тысячу! – Дара резко замолчала, глядя на меня с укором. Я молчал, опустив голову. Спустя полминуты она продолжила свою речь, но уже смягчившись: