Ашот заметался. Он побежал к концу стойки и зачем-то придвинул все стулья ближе к центру. Прибежал. Забежал за стойку – для этого он нагнулся и почти прополз под откидывающейся столешницей между витриной и стойкой. Жук тем временем уже скрылся – никто не отразил его уход.

Через пять минут на стойке перед гостями стояли две большие ярко-розовые чашки с кофе. Хотя нет, это были чаши примерно по пол-литра. Следом он поставил две кружки какао. В нем плавало что-то кремового цвета. На немой вопрос Сережи, Ашот махнул рукой: «Ну типа как у иносранцев. Чего-то они туда-то добавляют, э-э-э. Э-э-э. Машмело или что-то так».

Затем на стойке появилось блюдо с пирожными, суфле, ваза с конфетами. Все было розовым и голубым разных оттенков. Когда все отпили из своих чашек, он ушел на кухню и через минуту вернулся оттуда с противнем. На плече восседал жук в поварском колпаке.

– А это фирменное блюдо-то красавца Ашота, э-э-э. Рецепт-то прям оттуда-то, – он показал головой куда-то наверх и в сторону, от чего его кондитер чуть не упал. – Зарубежное. Печенье овсяное. Э-э-э.

Подростки переглянулись, а старики стали принюхиваться, пока хозяин ставил тарелку в центр стойки.

– Прошу, угощайтесь, – Ашот заложил руки за спину и стал наблюдать. Через две минуты тарелка была пуста.

– Вкусно, очень, – не раз повторила Света, отряхивая крошки и облизывая губы. – Но все равно насекомые на еде – нехорошо. Мне мама говорила. Это значит есть нельзя.

– И что-то, мне его выгонять что ли, э-э-э? – Ашот посмотрел в сторону кухни, откуда доносилось бряканье и звон металлической посуды. – И все равно-то все-то внутри перемешается. Как будто это микробы какие-то.

За окнами стали мелькать прохожие: люди, призраки, ведьмы. Сережа даже увидел Емелю на печи. Подросток вскочил и подбежал к двери, чтобы разглядеть получше. Но Емеля точно знал, как надо ездить: он держался обочины, номера были чистыми, а сам он – трезвым. Проезжая мимо кофейни, водитель заметил взгляд Сережи и притормозил. Подмигнул, показал язык и вновь припустил газу. Подросток отпрянул, нахмурился и убрался от двери подальше. Скрестив руки на груди, он уселся рядом со Светой за столиком.

Когда все перекусили или, вернее, насытились по уши, хозяин убрал со стойки следы пиршества и подправил в витрине камушки, что рассыпал его коллега.

– Скоро рабочий-то день того, закончится, э-э-э. Вам надо уходить-то, – сказал Ашот и подошел в Яге вплотную. – Если обещаешь вернуться, я помогу тебе-то, э-э-э, ладно, вам, выбраться отсюда, пока все не утихнет.

Яга посмотрела на мужичка, Леший выпрямился, подростки оторвались от разглядывания прохожих и замерли, смотря друг на друга.

Затем баба Яга раскинула руки, и Ашот упал в них, погрузив свое круглое лицо в грудь престарелой женщины. Та выдержала минуту для приличия и оторвала поклонника.

– Дорогуша, поведай, куда нам идти. Уже вечер, сейчас вся канцелярия сюда нагрянет – ты ведь у нас популярен, – она обхватила ладонями лицо Ашота посмотрела ему в глаза.

– Слушай, э-э-э, я не виноват, так получилось. Что я-то, зря, что ли, двадцать лет отсидел, – начал возмущаться владелец кофейни, но рук Яги с лица не убирал.

– У нас в стране никто не виноват. Всегда так получается, – прошептала Яга. – А теперь говори, милок. Иначе в зубы дам.

Мужчина ничего не ответил, а только высвободился из объятий и пошел в подсобку, бросив на ходу: «Погоди, карта нужна-то».

Когда он скрылся, Яга повернулась к остальным: «Собираемся, скоро тут будет жара».

Ашот вернулся через пять минут. В руках он держал свиток пожухлой бумаги. «Вот. Вам нужна «Задняя дверь». Она вон там», – он развернул свиток и начал водить толстым пальцем по изображенной на нем карте. – «Все просто, почти прямо и никуда не сворачивая».

Яга с Лешим переглянулись. Леший пробормотал: «Почему у нас всегда все через это место? Это же в самой глуши».

«Ее скрыл Перун когда-то. Вернее, не успел замуровать, что ли. Как-то так, э-э-э. И вообще, не хочешь – не иди».

Подростки подошли к карте и попытались понять, что где находится. В центре карты стоял крестик. В разные стороны крестом от него расходились дороги в разные части света. Палец Ашота находился в верхнем левом углу, на темно-зеленом фоне. Рядом была жирная полоса цвета безлунной и беззвездной летней ночи. Сережа протиснулся между взрослыми и измерил расстояние от центрального крестика до пальца Ашота. Оказалось два его указательных.