Хватаю куртку с крючка, рывком открываю дверь и мчусь к лифту. Лика уже уехала. Бегу по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и оказываюсь на улице. Но не вижу её. Куда она может отправиться, кроме собственного дома. Изо всех всех сил бегу в сторону остановки.

Слава Богу! Стоит. Не уехала.

Запыхавшийся, уставился на Лику, пытаясь отдышаться.

«Не смей ничего с собой делать! Ты поняла меня?» – строго говорю, смотря в эти самосжигающие глаза. Молчит. Да чтоб тебя! Хоть запирай её под присмотром.

«Лика, обещай мне! Всё будет хорошо», – беру её лицо в ладони, чтобы не сверлила асфальт, а смотрела на меня. Как же не вовремя её автобус.

Лика

Лежу, закутавшись в одеяло. Чувствую себя так низко и недостойно. Как может настолько сильно тошнить от самой себя? Ощущение, будто меня обокрали. Только вором была я сама: одна часть меня навредила другой. Ведь мама всегда твердила, что нельзя выходить из дома без молитвы. Знала бы она, сколько дней я уже играю в молчанку с Богом.

Сколько раз в церкви нам говорили не оставаться с парнем наедине. Не могу свалить вину на Тима. Сама этого хотела. Провалила этот жизненный экзамен. И он без возможности пересдачи.

Поставила человека на первое место, свергнув с престола сердца самого Бога и Его повеления. Как я теперь могу дальше молиться, ходить в церковь, как последняя лицемерка? Непросто повернуться к небу, упав на самое грязное дно. А Он? Он меня поддержал? Что Он сделал, чтобы не допустить этого? Что стоило Всемогущему с самого начала внушить моим родителям симпатию к Тиму? Тогда бы мы не скрывались столько, ходили на нормальные свидания. Легче терпеть, когда видишь финиш. В нашем случае возможность свадьбы.

Я была уверена, что духовно сильная. На деле соблазн накрыл неожиданно, а дух истощал. Не смогла простить себя за прошлый раз, как наделала новых неисправимых ошибок. Думала, что надо вначале самой выбраться из болота, в которое залезла, а потом идти с повинной к Богу, но в итоге промедление засосало меня с головой. Вот она моя благодарность за то, что Он сохранил мне жизнь.

Стук по трубе. Мне звонят. Не хочу разговоров. Это Эрик. Тим бы не посмел, Алиса – не самый лучший телефонный собеседник.

Оповещение превращается уже в нервный металлический грохот.

Не хочу. Не могу.

Слышу быстрые шаги по лестнице.

Закутываюсь сильнее и закрываю глаза.

Дверь в комнату с силой распахивается.

«Лия», – голос матери.

Имитирую глубокий сон.

Звук включения кнопки радиотелефона за дверью.

«Эрик, прости, она спит. Наверное, трудный день в университете был. Передам, что ты звонил».

Не могу больше морочить парню голову. А ведь с ним могло быть простое счастье, чистые и без щемящей боли в груди отношения и, возможно, крепкая семья. Он чем-то похож на моего отца: заботливый, серьезный, основательный. Как можно отплатить ему такой монетой после всего, что он сделал для меня? Жизнью ему обязана.

Но я теперь испорченный и недостойный его товар. Эрик никогда не поймет того, как верующая с малолетства прихожанка церкви лишилась девственности до брака, станет презирать. Он обо мне совсем другого мнения, смотрит с таким обожанием и восхищением.

Я стала вскрытым тестером парфюма – каким бы ни был приятным аромат, никто, уважающий себя, не готов заплатить деньги за пробник и считать честью обладать этим приобретением. Дорога к отношениям с другими мужчинами перекрыта навсегда.

А с Тимом сценарий предсказуем. Мы не в силах будем сдержать этот прорыв плотины, который случился сегодня. Машина набрала бешеные обороты, а тормозов у неё нет. Закон прогрессии.

Может, нужно сбежать? Единственный выход перестать грешить. Выкрасть деньги у отца и уехать, чтобы никто даже не знал. Начать новую жизнь. Работать. Забыть всё. Подальше от Тима.

Господи, это так страшно. Столько душераздирающих историй девушек, попавших в сексуальное рабство в чужом городе по своей наивности. Приступы паники накатывают один за другим. Кладу валидол под язык. Что же делать-то теперь?

Нужно чем-то успокоить себя, а потом всё ещё раз обдумать.

Что ж, Давид, друг мой по несчастью, быть может, твоя история принесет покой моему сердцу?

«Однажды под вечер Давид, встав с постели, прогуливался по крыше царского дома и увидел купающуюся женщину. Она была очень красива».

Да, Давид, так и есть – всё начинается с одного лишь взгляда. Как я тебя понимаю.

«Давид послал слуг взять её. Она пришла, и он спал с нею. Женщина эта забеременела и послала известить царя об этом».

Ну, по крайней мере, не забеременею после того, что было. Что это, вообще, было? Зачем? Так нелепо потерять девственность. Хуже было бы только где-нибудь в подъезде, содрогаясь от страха быть застуканными. Дешевка ты, Лика. Грош цена тебе.